Со всей присущей ему осторожностью, которая была возможна в этой ситуации, Феликс начал приближаться к фигуре в плаще у огня.
Все ближе и ближе… человек в плаще (если это, правда, человек) не подозревал о его присутствии. Он даже не дернулся.
«Неужели, все будет так просто?», – подумал Феликс, когда его от незнакомца отделяло меньше трех метров.
И еще движение и еще одно – Феликс остановился. Он вытянул правую руку вперед.
«Что я хочу сделать? Сорвать с него плащ?», – не понимал своих намерений он.
Треск пламени. Мгновение промедления. Движение…
И фигура обернулась к нему.
– Магда?..
Испуганная, она сидела на земле и смотрела на брата, прикрывая голову черным капюшоном.
– Феликс?! – воскликнула она.
Кого-кого, а свою родную сестру на кладбище в ночи у огня он совершенно не ожидал увидеть.
– Что происходит?
Но ответ нашел открылся сам собой.
Феликс бросил взгляд в огонь и увидел, как алые языки пламени пожирают толстую стопку пропавших экземпляров «Темного милосердия».
– Что это значит?..
Сознание Феликса на мгновение отказалось работать. Он только что осознал, что «застукал» свою сестру за жутким занятием – она сжигала собственные книги.
– Что за Гоголь в тебя вселился, Магда?
Он посмотрел на сестру, а на лице Магдалины застыли слезы. В дрожащих руках она сжимала последний несгоревший экземпляр своего романа.
Она даже попыталась улыбнуться его шутке, но ничего не вышло.
– Магда…
Феликс не знал, как ему стоит комментировать эту ситуацию, а потому он ждал объяснений от сестры.
Он взял из рук Магдалины ее книгу и открыл первую страницу. «Темное милосердие» начиналось с таких строк: «Пепел посыпался ей на лицо, и она поняла, как одиноко ей в этом мире».
– Почему ты это делаешь? – спросил все же он.
Магдалина выхватила у него из рук книгу и прижала к груди, сдерживая рыдания.
– Я не хочу, чтобы они это читали. Вообще не хочу, чтобы кто-то еще это читал.
– Почему же? Я читал, это… замечательная книга! Ты сама говорила, что «Темное милосердие» – шедевр твоего творчества.
– Пустые слова. Пустые оправдания. Все, что я писала в этой книге – ложь. Я писала о такой любви, какой сама никогда не испытывала. Я писала о том, о чем сама не знаю… я не могу обманывать людей и тем более этих людей.
Феликсу было тяжело осмыслить все противоречия, которые возникают в сознании творческой личности. Он никогда не пробовал писать, а потому не знал, какого его сестре испытывать такое.
– Но ты не можешь все это сжечь!
– Могу!
Магдалина резко обернулась к огню и замахнулась последним экземпляром, но остановилась.
– Магда…