– Как думаешь, это может что-то значить? – содрогаясь, спросил Феликс у сестры.
– Надеюсь, что это просто кошмар, Феликс. Я, правда, надеюсь…
А если это был не кошмар, а видение, пророчество, которое при определенных обстоятельствах может сбыться?
Что тогда?
Погода выдалась серой и блеклой. Моросил мелкий дождик. Сегодня в Рапсодии состоялись похороны Бориса. Голову так и не нашли. На кладбище появилась еще одна могила.
Господин Вольфганг объявил этот день трауром в память о добром человеке и ответственном сотруднике полиции, который служил им верой и правдой. Он вместе с Василисой боролся со злом в их деревни и был готов прийти на помощь.
– Ты готов на сегодня прервать расследование? – спросила Магдалина у брата после прошедших похорон.
И он согласился.
– Ты права. Нам всем нужен покой сегодня. Так и быть… мы не станем никого сегодня тревожить.
Поэтому все допросы жителей, которые Феликс планировал осуществить в этот день, были отменены.
После вечерней панихиды люди разошлись по своим домам. Феликсу показалось, что никто сегодня не собирался выйти на улицу. В такую унылую погоду, конечно, никто не захочет гулять.
Остались дома и Нелли и Лир. Феликс рассчитывал на то, что ему доведется сегодня поговорить с ней, но ничего так и не вышло.
От своих теорий о пришельцах сегодня отказался Степан Степанович, а Генхелия впервые за долгое время не проклинала все и вся в этом мире.
– Сегодня все притихли… – выдохнула Магдалина, когда они под вечер вернулись домой.
Мысли же Феликса сосредоточились на том, что ко всем остальным тайнам и загадкам, которые они имели на данный момент, к списку добавилось убийство Бориса, которое также окутано необъяснимыми обстоятельствами.
Перед похоронами Нестор Аркадьевич еще раз подтвердил результаты своей экспертизы, которую он провел на месте преступления. И все факты подтвердились снова.
Доктор сам признался, что хотел бы в этот раз ошибиться.
Но не ошибся.
Засыпая, Феликс с сожалением подумал о том, что в этот мрачный пасмурный молчаливый день ничего не произойдет, но судьба распорядилась временем этого мира иначе.
Шумы начались ночью.
* * *
Феликс проснулся от ужасающего дикого стона, переходящего в нечеловеческий вопль. То, что он до недавнего времени принимал за волчий вой, сейчас ему слышалось, как жалостливое или гневное завывание человека.
Весь в поту, он сел в постели и тяжело задышал.
Все услышанное ему не показалось. Душераздирающий крик не утихал.
Он почувствовал, как его ноги вновь наполнились силой. Феликс смог встать и подойти к своему окну, чтобы осмотреть улицу, но ничего не смог разглядеть в кромешной тьме.