─ Не пойму, про какую Гражданскую войну с Хазарией говорят охранники, провожая делегацию священников? ─ произнёс Батура.
─ Ничего путного тебе не могу сказать по этому поводу. ─ произнёс торговец, стараясь избежать любого конфликта. ─ Их было много.
─ Ладно, тогда пойду дальше! ─ кивнув торговцу, пошёл дальше Батура, а специально для внутреннего голоса пробормотал. ─ Не здесь и не с этими людьми нужно говорить про войны Хазарии!
Но интерес к этому вопросу так и остался в памяти.
Увидев множество базаров в городе, внутренний голос Батуры не остался безучастным. ─ О-о-о, вот это да!
Это были в большинстве своём крытые рынки по продаже мяса и рыбы, овощей и фруктов, мехов и тканей, ювелирных изделий и одежды и т.д. Представляли восточные рынки, как правило, лабиринты улочек и переулков со сводчатыми крышами. Десятки лавок торговцев и ремесленников с утра начинали свою суетную жизнь.
Но среди них особое место занимали бедестаны – массивные каменные здания с железными решётками, где золотых и серебряных дел мастера, ювелиры и торговцы тканями, затканными золотом, а также другие ценные вещи выставляются для продажи богатым покупателям. Как правило, бедестаны состояли из двух больших крытых помещений, окруженных стенами толщиной в шесть футов. Множество маленьких лавочек в виде шкафов со столиками представляют свой товар на продажу.
─ Чего здесь только нет: и монеты, и драгоценные камни, и всевозможные украшения, золото, роскошное оружие! ─ послышалось от внутреннего голоса.
Но Батура восторг внутреннего голоса не разделял, внимательно рассматривая каждого из богатых покупателей и стражников, которых здесь было множество: он искал Чаку.
На женский рынок разведчик не пошёл, хотя это место пользовалось у византийцев особым спросом. На Капалы-чарши (крытый рынок) Батура заглянул, но ненадолго, несмотря на комфорт и того, что здесь торговали решительно всем.
Базар оружейников был осмотрен Батурой очень тщательно и, несмотря на восторг внутреннего голоса, был быстро покинут им.
Ясыр-базар, на котором продавали невольников и невольниц, Батуру не заинтересовал, несмотря на цоканье внутреннего голоса, которому хотелось посмотреть красоту продаваемых женщин.
Но вот Чирчи-базар потребовал от него внимательного отношения, как только он услышал еврейский говор в одной из лавок с всевозможными товарами, тесно скучившихся в бесконечном лабиринте коридоров под низкими и мрачными сводами: торговля в Константинополе процветала, так как не облагалась никакими налогами. Он то и дело слышал оклики «Хади сюда!» от местных торговцев.