– Без моего соизволения никто, – отозвался герцог.
– Тогда я вам покажу. Мне это доверила бабушка, она умоляла меня сохранить это и когда-нибудь привезти назад.
Раздвинув грязные тарелки, Хлодовальд поставил ларец на стол, потом приподнял крышку. На первый взгляд ларец был полон некрученого шелка, светлого и сияющего.
– Твои волосы? – удивленно спросила Алиса. Длинноволосые короли считали этот символ столь священным, как настоящая корона.
Но Хлодовальд отодвинул шелковистую массу, чтобы показать, что пряталось в ней. Кубок, еще более золотой, чем золотистые волосы, с драгоценными геммами, алым, зеленым и золотистым сверкающими на ручках. Прекрасная вещица, безусловно, очень дорогая, но, судя по всему, в ней скрывалось больше, чем было видно с первого взгляда. Высвободив чудесную вещицу из укрывавших ее прядей, мальчик перекрестился, потом повернулся и поглядел сияющими глазами на герцога и Алису.
– Это Грааль! – благоговейно произнес он. – Истинная Чаша! Это сам Грааль!
***
– Во всяком случае, – сказал Ансерус своей дочери, когда они стояли на палубе «Меровея», пробиравшегося в шумную, полную кораблей гавань Нанта, – он никому больше о нем не рассказал. Даже Иешуа. Так что у нас недурной шанс беспрепятственно причалить с вещицей – и мальчиком – в Гланнавенте, а потом спокойно пересечь Регед до монастыря Святого Мартина.
– Но, отец, это не может быть Грааль! Ты же сам знаешь, что не может!
– Знаю. Надо думать, я не меньше любого другого видел «истинных чаш», переходящих за деньги из рук в руки по всему Иерусалиму. Пусть так, но все равно – это немалое сокровище. Сокровище, которое будет иметь самое практическое применение.
– Какое?
– Мальчик был вынужден покинуть свое королевство, отречься от него, не имея при себе ничего, кроме одежды на плечах. Так вот, монахи Святого Мартина примут его даже без моего попечительства из одного милосердия, но если он принесет с собой нечто столь ценное – а в том, что эта вещь ..редкая и древняя, можно не сомневаться, – так что же, он принесет свой вклад в монастырскую казну.
– Но если он скажет им, что это Грааль…
– Послушай, Алиса. Если люди верят – если им нужен фокус для веры, – то Грааль или нет, эта чаша будет для них столь же истинной, сколь и крест, какой ты или я могли бы вырезать из дерева из нашего собственного сада в Регеде. Разве ты не понимаешь, дитя?
– Д-да. Да, полагаю, ты прав. Но…
– Поэтому мы никому ничего не скажем. А аббат Теодор примет собственное решение. Что случится потом – его забота. Гляди, мы почти причалили. Очень скоро надо будет спешить. Где твоя служанка, милая?