– Чего он боится? – спросила я.
– Смерти, миледи, – с холодной усмешкой ответил Джеффри, – поскольку сам понимает, что заслужил ее.
Припомнив обрывки разговоров, которые Гай и Джеффри вели при мне в Лондоне, я удивилась:
– Как странно ты говоришь о нем! Он ведь твой брат и такой же слуга сэра Гая, как и ты. Почему же ты отзываешься о нем с презрением, а он боится наших же ратников?
– Потому, миледи, что он служил другому человеку и предал его, спасая собственную шкуру. Предавший одного господина с легкостью предаст и другого. Те, кто защищает свою жизнь оружием, не любят изменников, и наши ратники не исключение.
Больше он ничего не сказал, но я и сама догадалась, кому служил и кого предал Хьюберт. Да, ему следовало опасаться мести, если он приложил руку к поимке жены лорда Шервуда. Только почему он испытывает такой страх и перед ратниками Гая? Впрочем, ведь Джеффри уже объяснил мне, что предателей не жалуют нигде. Он согласился со мной, когда я рассуждала о несправедливости страданий, причиняемых женщинам войнами, которые ведут мужчины, возможно, и наши ратники считали так же, как их командир.
Исповедь Гая была очень долгой, и я едва держалась на ногах, когда священник наконец-то вышел к нам. Я бросилась к нему и, схватив за руку, спросила:
– Как он, святой отец? Ему лучше?
– Несомненно, дочь моя, ведь его душа получила искомое облегчение, – с тяжелым вздохом ответил священник, и я заметила в его добрых глазах влажный блеск. – Телесное же самочувствие мне облегчать не дано. Я вижу, вы добрая и чистая женщина, горячо любите супруга. Молитесь о его душе, дочь моя, неустанно молитесь!
Он говорил так, словно на исповеди ему открылась целая бездна неких ужасных злодеяний, совершенных моим мужем, во что я никак не могла поверить. Еще раз вздохнув, он погладил меня по руке и кивнул Джеффри в знак того, что готов уйти и продолжить свой путь, прерванный теми, кто призвал его в наш замок.
– Разве вы не останетесь до утра? – спросила я. – Ведь до рассвета еще далеко!
– Я не боюсь ночных дорог, – ответил священник. – Моя вера – самая надежная защита от всех опасностей, которые подстерегают путников.
Джеффри при этих словах странно усмехнулся и ушел вместе с ним. Я вернулась к постели Гая и, стараясь не шуметь, села на табурет у изголовья. Гай был очень бледен, его губы запеклись, и я смочила их влажной салфеткой. Он приоткрыл глаза и посмотрел на меня:
– Беа? Зачем ты здесь? Ступай спать!
– Позволь мне остаться возле тебя! – попросила я, взяв в ладони его неподвижную руку.
– Ну как знаешь, – шелестом слетело с его губ, и он снова впал в забытье.