Она научилась правилам конспирации, освоила разные виды оружия – от револьвера системы «Наган» до пулеметов Максима и Льюиса. Могла менять внешность и скакать на коне. Служба в ОСВАГе способствовала раскрытию в ней и других неожиданных способностей. Понятно, что личная жизнь в таких условиях имела характер почти символический. Ей вполне серьезно представлялось, что после всего пережитого и увиденного вряд ли кто-то сможет завладеть ее сердцем. Зарево родного города, гибнущего под динамитными авиабомбами и снарядами, то и дело стояло у нее перед глазами. Есть ли на Земле что-то настоящее и светлое, выше и сильнее того зла, которое погубило прежнюю жизнь? Вопрос всех вопросов оставался для нее открытым…
Как и в предыдущие дни, Борис Викторович приехал в дом на углу Камергерского переулка и Большой Дмитровки рано, в начале девятого. На ходу поздоровался с помощниками и секретарями (лишних эмоций он не любил), скрылся в отдельном кабинете. Попросил подать чай с лимоном. Далее к нему ненадолго зашла Любовь Ефимовна Дикгоф25. Потом объявили, что в девять с четвертью состоится собрание с участием сотрудников редакции. Номер газеты «За свободу!», посвященный Всероссийскому совещанию, уже разлетелся по Москве и другим городам. Предстояло обсудить дальнейшие планы.
На часах было девять, когда на лестнице, ведущей из вестибюля, показалось несколько офицеров в армейской форме. Их сопровождали четверо или пятеро людей в штатском. Двое охранников из числа ветеранов «Союза» были оттеснены и обезоружены. Одновременно с этим дом окружили солдаты, которые высыпали из подкативших фургонов.
– Военная контрразведка! Всем стоять! – крикнул один из вошедших.
Через полминуты офицеры уже заходили в приемную председателя исполкома. Впереди шагал, как на параде, бравый полковник в расстегнутой шинели, с седеющей бородкой и усами на волевом лице. За ним не без труда поспевал человек в пальто и шляпе-котелке, державший в руке клеенчатый портфель.
Для того чтобы разобраться в происходящем, Ольге хватило гораздо меньше тридцати секунд. Но поверить в реальность стремительно развернувшихся событий всё равно было тяжело. Ей, личному секретарю и двум помощницам Савинкова неизбежно отводилась роль статистов.
Агент, забежавший вперед процессии, без спроса распахнул дверь кабинета. О том, что далее происходило внутри, можно было лишь догадываться.
– Здравствуйте, Борис Викторович, – сказал полковник повелительным тоном.
Савинков стоял перед окном и смотрел на солдат, окруживших дом.
– С кем имею честь? – спросил он.