– Вы же принимаете меры для того, чтобы этого не произошло?
Адмирал, как с капитанского мостика, пристально смотрел на Бабушкина, одной рукой крепко сжав спинку кресла. «Сказать об эсерах? О намечавшемся взрыве в Большом? Василий Александрович, быть может, сами расскажете?»
Генерал-майор опять заглянул в записную книжку.
– Готов подробно доложить вам об организации охраны Всероссийского совещания, ваше высокопревосходительство.
– Давайте перенесем это на завтра. Вы свободны, Василий Александрович, – медленно проговорил адмирал.
Бабушкин был уже у двери в приемную, когда Колчак сказал ему вслед:
– Правые, левые – все теперь мечтают избавиться от меня. Все полагают, что на этот раз точно справятся с Россией. Кого Шульгин хочет в цари?
– Среди активных монархистов серьезно обсуждается всего одна кандидатура: великого князя Николая Николаевича, – ответил генерал.
– Я читал его интервью французской газете «Тан». Великий князь уверял, что не жаждет власти и не хочет вмешиваться в политическую борьбу, происходящую в России. Однако если народ позовет или патриарх всея Руси молвит слово, он может вернуться из своего убежища в Генуе, – Верховный правитель усмехнулся краем рта. – Вы-то как считаете, народ – это депутаты Учредительного собрания или за него сойдет и наше Всероссийское совещание?
Настало время для Бабушкина выжидающе поглядеть на Колчака.
– До завтра, Василий Александрович, – добавил тот и этим ограничился.
В приемной своей очереди ждали военный министр Дитерихс и шеф его контрразведки Зыков. Им адмирал тоже велел держать его в курсе предпринимаемых действий. Вечер явно не спешил заканчиваться.
Утро пятницы началось для Ольги Вяземцевой с мыслей, похожих на те, которые лезли в голову штабс-капитану Ушакову. Решительный офицер произвел на нее впечатление сразу, во время инцидента около подъезда партийной штаб-квартиры. На полях и дорогах гражданской войны ей, вообще, встречалось немало решительных мужчин, но этот редким образом сочетал в себе силу, образованность и чувство такта. Умел он и пошутить, и вовремя помолчать. Ольга также с удовольствием узнала, что Сергей – выпускник Московского университета, доучиться в котором ей, к сожалению, не удалось.
В 1914 году, когда Ушаков получал диплом, она сдавала вступительные экзамены. Он воевал, она сидела на лекциях, потом ходила на собрания и митинги. Февральская революция ее окрылила, как и большинство студентов. Ольга вступила в партию эсеров. Большевистский переворот восприняла как узурпацию власти кучкой радикалов – но эта кучка оказалось на удивление цепкой и готовой на всё ради своей утопии. Эсеровская партия раскололась: часть пошла за Лениным и Троцким, часть поднялась на борьбу с ними. Ольга помогала прятать и переправлять на Дон юнкеров, а потом ее приняли в подпольный «Союз защиты Родины и Свободы», созданный Савинковым. Социалисты-революционеры утратили героический ореол в ее глазах, когда начали искать пути к примирению с большевиками, продолжая рассуждать о защите демократии.