Воспользовавшись этим обстоятельством, Ушаков быстро перебежал через дорогу. Его объект наблюдения удалялся по Малой Дмитровке. Сближаться было нельзя: редкие прохожие не могли послужить достаточным прикрытием. То и дело прижимаясь к стенам домов, офицер, тем не менее, продолжил преследование.
Но такой их совместный путь оказался недолгим. Мимо прогрохотал трамвай, Ушаков в очередной раз замер у какой-то подворотни, а когда сделал шаг вперед, увидел, что Ольга стоит рядом с оградой храма Рождества – и не одна. Там ее ожидал мужчина.
Служба в храме, пережившем атеистическую власть, уже окончилась. В здании было освещено всего два окошка, и к тому же мужчина нарочно расположился так, чтобы никто не разглядел его внешность со стороны улицы. Штабс-капитан сумел разве что прикинуть его рост – неизвестный был ему чуть выше плеча.
Оба наперебой говорили о чем-то. Однажды собеседник сделал жест обеими руками, возможно, для пущей убедительности. Ушаков, сдернув с головы папаху (в ней очень уж характерным получался силуэт), ровным шагом форсировал Малую Дмитровку и спрятался у намеченного им заранее крыльца. Кажется, на него не обратили внимания.
Разговор продлился двенадцать минут: штабс-капитан засек это по своим карманным часам. Ольга развернулась, изучила местность и лишь потом заспешила обратно тем же путем. Мужчина провожал ее взглядом до самого бульвара, а затем лег на противоположный курс. «Кто же вы, Ольга Дмитриевна?» – спросил себя Ушаков, решив докопаться до истины. Для этого он выбрал в качестве следующего объекта мужчину.
Тот, даже не оглядываясь на ходу, брел прямо и прямо. Контрразведчик, однако, был начеку и также сохранял приличную дистанцию. Это его подвело.
При пересечении Малой Дмитровки с Успенским переулком на противоположной от Ушакова правой стороне одиноко стоял извозчик. Проходя мимо, неизвестный вдруг покрыл расстояние до него одним прыжком и заскочил в экипаж. Возница явно ожидал этого и тотчас хлестнул лошадь по спине. Та заржала и взвилась, сани помчались к Садовому кольцу, как на крыльях.
Не имея в своем распоряжении ни транспорта, ни помощников, Ушаков только и смог в бессильной ярости пнуть фонарный столб.
Глава девятая
Засадный полк
Суббота выдалась пасмурной. Мороз неожиданно спал, и серые снеговые облака низко нависли над Москвой. Почти весь личный состав отдела заранее отправился в Большой театр, чтобы занять позиции согласно боевому расписанию. Но штабс-капитана Ушакова это не никак не коснулось.
– Остаетесь в резерве, – объявил ему подполковник Николаев, едва он прибыл из дома в министерство.