Я была на десять лет старше Джоэла и мне пришлось заменить брату мать, водить его в детский сад по дороге в школу,стирать,готовить,мыть посуду. Живой,сообразительный мальчик с прекрасным чувством юмора много читал. Возможно, из-за меня Джоэл никогда не носился с ватагой сверстников. Все рухнуло, когда ему исполнилось десять. Я оставила его одного.Из-за Тэда конечно. Ему,наверное,показалось,что я растворилась в тумане. После свадьбы мне пришлось отправиться с мужем в Калифорнийский университет. Дом стал слишком большим для подростка и мужчины, который там почти не появлялся. Джоэл отправился в интернат, в чем я винила себя все эти годы, но тогда-то мне надо было устраивать собственную жизнь, держаться за Тэда и все такое. Конечно, все можно было сделать не так резко, может быть, даже взять его с собой. Хотя с Тэдом этот номер не прошел бы. Следующий год выдался для Джоэла особенно трудным - новая школа,другое окружение, все смешалось у него в душе. К тому же он схватил воспаление легких и, когда положение казалось безнадежным, я прилетела к нему. Но он выкарабкался, худой и бледный, характер его стал жестче, а в глазах появилась настороженность.
Джоэл приехал к нам на каникулы, а позднее, когда мы переехали в Кембридж, проводил с нами все выходные. На первый взгляд ничего не изменилось, но подспудно мое чувство вины тесно переплелось с его ощущением заброшенности, так что мне трудно было бы в чем-то его упрекнуть. Правда, и повода для этого не было. Дела в колледже у него шли просто блестяще. Частая перемена работ после учебы говорила лишь о том, что молодой человек ищет свое место в жизни. Даже неудачный роман не насторожил меня. Чем раньше такое пережить, тем лучше.Правда, его поездка в Марокко надолго лишила меня покоя, к тому же он остался без гроша. Но настоящие переживания начались, когда Джоэл вернулся из Танжера. Он не искал настоящей работы и занялся редактированием рукописей,зарабатывая лишь на пропитание, а звоня ему в полдень,я чаще всего заставала его спящим. Как-то раз, взяв книгу с полки, я заметила небольшой сверток из фольги с каким-то веществом, походившим на ореховую пасту, и отломила кусочек.
- А мне не надо. Это кейф.
- Что-что? - Мелькнуло нечто знакомое, но не более того.
- В Турции его ещё называют гашиш.
- Гашиш! Так вот он какой. - Я рассматривала его, пока брат не отобрал. - Зачем он тебе! Что ты с ним делаешь?
В ответ он пожал плечами, явно давая понять, что вопрос исчерпан.
- Я привез его из Марокко.
- Ты решил его попробовать? - спросила я нарочито небрежным тоном. Но он перевел разговор на другую тему, оставив меня со своими сомнениями. Все это ожило перед моими глазами, пока я стояла у окна. Неприглядная картина. Раздражение сменилось отчаянием. Подойдя к телефону,я машинально стала набирать номер. Дети сообразительны, только по щелчкам набираемого номера Керри узнала, куда я звонила.