— Очередную игрушку не поделили? — хмыкнул.
Дойнарт лениво откинулся на спинку кресла:
— Ваше величество… чем обязаны такой чести? — в его голосе отчетливо звучала ирония.
— Я не разрешал, — ровно, из последних сил сдерживая рвущуюся наружу злость, бросил Хьяртан. — Ни входить к ней, ни уж тем более к ней приставать.
— Опять ты за свое! — закатил глаза старший брат. — Я же уже сказал: девчонка была не против, сама готова была раздвинуть передо мной ноги. И если верить словам Бьярта, я не первый, кого она жаждала осчастливить своими ласками. Как минимум со сводным братом у нее точно что-то было. А может, и с половиной Борга…
В тот момент Дойнарту, можно сказать, повезло. Если бы не слабость, ядовитым червем снова точившая тело Хьяртана, старшему брату пришлось бы ощутить на себе всю силу королевской ярости. А так лишь почувствовал руки Снежного, грубо схватившие его за ворот и выдернувшие из кресла.
— Нэри Селланд моя гостья, а значит, неприкосновенна. Дважды повторять не буду. Как и терпеть в ее адрес насмешки. — Его величество разжал пальцы, толкнув побелевшего брата обратно в кресло.
Это была не первая их размолвка и наверняка не последняя. У них всегда были напряженные отношения. Первенец покойного короля, Сигварта Бесстрашного, Дойнарт тем не менее не имел на трон прав. Бастард, рожденный от рабыни… Дойнарт унаследовал от отца родовую магию, получил власть, богатство, титулы… Но на трон взошел Хьяртан, как первый сын, рожденный в благословленном Богиней-матерью священном браке.
Впрочем, не только трон стоял между ними. Почему-то им нравились одни и те же нэри, в то время как сами нэри всегда предпочитали правителя.
Куда почетнее проводить ночи в постели короля, нежели незаконнорожденного принца.
— Совсем чувство юмора атрофировалось, — криво усмехнулся Дойнарт и поднялся из-за стола: — Ладно! Подождем, пока она перестанет быть твоей гостьей. И надеюсь, это случится очень скоро. Не потому, что мне может быть интересна эта деревенщина — нэри при дворе будут поинтереснее. — Снежный слегка поморщился, а потом хлопнул брата по плечу. — Я о тебе переживаю, и мне не нравится мысль, что твоя жизнь зависит от какой-то безродной выскочки.
— Безродной выскочки с очень редким даром, — вздернув брови, заметил Бьяртмар.
— И непредсказуемым, — ворчливо пробормотал Дойнарт.
— С ее даром разберемся, как и с тем, что нас связывает, — уже более спокойно, без стали в голосе, проговорил Хьяртан и почувствовал, как темнеет в глазах.
Это заметили и братья.
— Снова плохо? — встревоженно спросил младший.