Его величество неожиданно опускается рядом со мной, матрас под ним прогибается. Как бы не скатиться к нему по этому покрывалу. У меня дома-то таких не было, все шерстяные или полотняные, да колючие, а это гладкое, нежное, как лепестки цветка, да скользкое, как ледяная горка.
— О чем вы думаете, Ливия? — неожиданно спрашивает он.
И правда, о чем?
— О покрывале, — честно признаюсь я.
— О покрывале? — теперь обе брови взлетают вверх.
Я же смотрю на этого мужчину и замечаю, насколько правильные у него черты лица. Природа, когда его создавала, явно не поскупилась на красоту, ну и в целом, не был бы Снежным, был бы самим совершенством.
— И о вас.
— Обо мне?
— Немножечко.
— И что же вы думаете обо мне?
— Что вы очень красивый, — говорю я, загибая пальцы. — И что портит вас только ваша снежность. Что вы меня спасли от Душана, я это вспомнила. Что вы… я уже говорила про губы?
— Что не так с моими губами?
Мне кажется, или он с трудом сдерживает смех?
Вот никогда бы не подумала, что буду так откровенно говорить с его величеством в тени балдахина на роскошной кровати!
— Все с ними так, — я успеваю только подумать, каким мог бы быть наш поцелуй безо всякой этой магии-шмагии, когда он наклоняется ко мне и целует. Сильно. Властно. Не пытаясь брать мою силу, а так, как мужчина целует женщину.
Очень желанную женщину.
Это длится какое-то мгновение, за которое я почти успеваю поверить в то, что только что подумала… и мгновение очень быстро заканчивается, потому что в груди отзывается коротким всплеском силы, которую он вот-вот выпьет вместе с моим дыханием, но Снежный мгновенно отстраняется.
После чего короткая вспышка силы в его глазах переходит мерцающими искорками на пальцы, и, когда его величество кладет руки мне на виски, кожу слегка щекочет.
— Вы тоже целитель, как Каэтан? — спрашиваю я. — Ой! Щекотно!!!
Щекотно и впрямь становится так, что хочется смеяться, и я улыбаюсь широко-широко. Правда, уже в следующий миг веселье уходит, а взамен него приходит осознание того, что я только что говорила. И делала. И…
— Нет, я не целитель, Ливия, — перебивает ход моих мыслей его снежность. — Но кое-что умею. В частности, нейтрализовать действие зелья, которое одна нэри решила выпить чуть побольше, чем следовало.
Он не улыбается, но смотрит так… так! Да что там, я бы сама так смотрела, если бы он мне наговорил все то, что ему наговорила я!
— То есть вы могли сразу его нейтрализовать?!
— Мог, — хмыкает этот невыносимый мужчина. — Но мне было интересно, что вы еще скажете.
Я краснею. Не хочу краснеть, но краснею. По ощущениям лицо у меня сейчас становится ярче, чем волосы. Да что там волосы! Ярче чем закат перед ветреным днем!