: И пойду – пойду!
ИЗОЛЬДА (в ярости): И иди – иди!
Альберт скомкивает полотенце и швыряет его в сторону, начинает спешно собираться, ищет вещи, метается по комнате.
АЛЬБЕРТ (в ярости): Это не жена, это кусок…
ИЗОЛЬДА (перебивает в ярости): Ну-ну?
АЛЬБЕРТ (в ярости): Кусок истерички!
ИЗОЛЬДА (в ярости): Знаешь что?
АЛЬБЕРТ (в ярости): Ну что?
ИЗОЛЬДА (в ярости): Да пошёл ты, знаешь куда?
АЛЬБЕРТ (в ярости): Знаю, к соседке! Давно надо было. Только зря время и нервы на тебя, на дуру, потратил, похвалил, ехрёна мать!
Альберт хватает майку, находит штаны, ищет шлёпанцы.
ИЗОЛЬДА (в ярости): Да я сама вперёд тебя к соседу уйду, он меня уже знаешь сколько…
Изольда выхватывает штаны и майку из рук у Альберта, откидывает их в сторону. Хватает свои вещи, и обходит на финишной прямой мужа, устремившись к двери.
АЛЬБЕРТ (уперев руки в бока, с интересом): Ну и сколько он тебя уже?
Изольда останавливается, поняв, что сморозила.
ИЗОЛЬДА (нервно, выкручиваясь): Да я… Да я совсем не это имела в виду, валенок! Уговаривал давно, я имела в виду!
АЛЬБЕРТ (уперев руки в бока, с интересом): Так значит, всё-таки имела!
ИЗОЛЬДА (нервно, выкручиваясь): В виду, олень!
АЛЬБЕРТ (уперев руки в бока, с интересом): Ну, я так и понял. Олень, прямым текстом заявила, что я давным-давно рогоносец!
ИЗОЛЬДА (нервно, выкручиваясь, пытаясь убежать, но в то же время стараясь оправдаться): Да что ты к словам-то цепляешься! (Максимально нервно) Рогов у тебя не было, а теперь будут! Прощай, ушлёпок!
Изольда убегает со своими вещами, громко хлопнув дверью.
АЛЬБЕРТ (уперев руки в бока, рассудительно): Ушлёпок… Кстати! Где опять мой шлёпок?
Надевает тот шлёпанец, который валяется на сцене, отмечает для себя, что это уже другой шлёпанец.
АЛЬБЕРТ (с укором): Вот ведь, зараза! А утром ведь с другой ноги валялся. Ну, кто это ещё может так фигнёй страдать, окромя как не моя дорогая жена…, та самая которую сейчас сосед уговаривает. А я как дурак, в одном шлёпанце, не идти же мне в таком виде для компенсации урона к соседке…
Тяжко вздыхает, скидывает шлёпанец, отчаянно осматривает квартиру.
АЛЬБЕРТ (спокойно, рассудительно): Ой, беда-беда огорчение. И повод такой хороший пропадает и как-то всё так хорошо складывается, а шлёпка нет. Если нацеплю ботинки, то соседка подумает, что я из дома ушёл, если приду босиком – подумает, что выгнали. И тот и другой вариант не располагает к романтическому «диалогу».
Альберт прохаживается.
АЛЬБЕРТ (внезапно, нервно, заглядывая под предметы мебели и вещи): Ну, где шлёпок-то!
Немного рыщет, но не находит, и садится на сцене в философском отчаянии.