— Один вопрос, — вставил Роберт, — ваш тыньчжианский — это что, самый простой из языков? Невероятно! Я слышал, как ты разговаривал, — да это же… не знаю, как это все можно выговаривать!
— Вы просто не знаете, например, как звучал тшедчжетреочшерский… не удивляюсь, почему его упразднили… Люди забыли собственные языки, с ними стала уходить и собственная культура. Зато появились новые транспортные средства: увеличилась мобильность. Ну и… стало то, что стало, — резко оборвал свою речь Элрой. — Мне ли вам рассказывать о глобализации?
— Но я бы никогда не подумала, что… ну… что до такой степени! — воскликнула Джулия.
— Я искренне надеюсь, на Земле до подобного не дойдет… хотя у нас никто не считает глобализацию чем-то ужасным. Признаться, есть у нее ряд преимуществ. Кое-что я уже успел упомянуть. Однородность, единообразность — вот что ценится в нашем обществе. Понимание. Как раз то, что дала нам глобализация. И не только она… Кроме того, она ускорила преодоление не только культурных, но и экономических различий между тыньчжианскими областями — на это она изначально и была направлена. У нас решительно никто не беспокоится о том, в какой из областей живет. Потому что везде условия жизни одинаковы и находятся на высшем уровне. Нет у нас никаких стран «третьего мира», что имеются у вас. Уж полторы тысячи лет, пожалуй, как пропало это понятие… спросите моего начальника — он не поймет, о чем вы.
— Условия условиями, — возразил Роберт. — Но ведь есть еще климат, ландшафты, природа. Это все должно у вас разниться. И никакая глобализация не в силах тут помешать!
— Мы живем в городах. В мегаполисах. В огромных мегаполисах. Мы их так называем, но правильнее по-вашему будет назвать их уже мегалополисами. У вас таких в чистом виде еще не существует, хотя что-то начинает появляться. До нас… до нас вам еще далеко. Ну как оно было? Сначала появлялись отдельные города и все рвались туда. Потом эти города разрослись и стали весьма тяжелыми для жизни именно по экологическим параметрам — и все стали рваться из городов.
— Ну да, у нас также, — согласился Роберт, — появились пригороды у шоссе. Но вряд ли многим из нас хотелось бы, чтобы их тихие уютные пригороды опять слились вплотную с городами.
— Но они уже начинают! И спрашивает их кто-нибудь? Тем более у нас потом разработали лучшую звукоизоляцию. И производство стало экологичнее. Город, из которого они выезжали именно из-за этого, потерял потом свои недостатки, и они не прочь стали вернуться и снова жить в нем, как жили когда-то. К тому же там располагались основные рабочие места. А вот с транспортом, правда, были еще кое-какие проблемы, отставали изобретатели в этой области, так что людям было неудобно добираться до работы. Вот поэтому они и принялись строить новые здания и заводы прямо рядом с домом — они же больше не мешали им по экологическим параметрам, зато добираться было гораздо быстрее. Налицо такое соседство эффективнее. Затем уже эти новые фабрики и заводы привлекли внимание тех людей, которым стало тесно в более старых частях города, и благодаря этим людям пригороды стали разрастаться вширь. Так постепенно и стерлось отличие между основными крупными городами и пригородами. Теперь уже никто не вспомнит, где именно проходило первое шоссе, вдоль которого пошла застройка. Только если смотреть по названию… и то, много раз они менялись. Впрочем, я знаю. Но вам вряд ли это интересно.