«Распутать преступление — это не только собрать факты, но и препарировать, если хотите, людей, которые противоречат друг другу, которые опровергают самих себя и при этом даже не задумываются о порочной)своей природе», — вспомнил Адаев цитату из какого-то детектива.
А ещё не менее важно разобраться с местом преступления! — добавил он от себя.
Кстати, оно произвело на него гнетущее впечатление.
Туннель, где произошли нападения «Греты Тунберг» в народе прозвали «кишкой». У него низкий потолок: макушка упирается в него, когда стоишь прямо. Даже если в тебе каких-то там 1 м 70 см.
Вдоль стен валяются пустые банки, пакеты, окурки и даже что-то из ткани, кажется, трусы. Стены расписаны человечками с гигантскими фаллосами. Видимо, авторы рисунков таким образом отражали свои потаённые мечты.
Короче, место, где и заточку в почку можно получить.
— Похоже, нашего мальчика посетила муза! — сообщает София.
— Дай-то Бог! — Гумер постарался вложить в голос как можно больше проникновенности.
— Устроим читки?
— Океюшки! — Кивает супруг.
А куда деваться? Сын, на обучение которого литературному мастерству ушла куча денег, наконец-то разродился чем-то стоящим. Ну по крайней мере жена сочла текст таковым, если приняла решение потратить на чтение их рабочее время.
Они устроились в ротанговых креслах — друг против друга. София извлекла из накладного кармана тёплого кардигана распечатку сыновнего произведения.
«И всего-то несколько страничек. Жидковато даже для повести!» — подумал Гумер, приготовившись слушать.
Софья театрально откашлялась и принялась читать.
СТАНЦИЯ «СОРТИРОВОЧНАЯ»
Наверху — купол. По его внутренней поверхности располагается ряд осветительных приборов. А что выше? Полагали, что пустота. Главное событие- отправление состава на станцию «Конечная». Поезд этот не придерживается расписания: просто в иные дни возникает на перроне. Люди в зелёных респираторах обыскивают входящих. Чаще всего это старики, но встречаются и дети, и люди цветущего возраста. Странным было то, что пассажиров никто на станции не знал в лицо. К тому же после их отъезда должны были, по логике, остаться пустые койко-места. Но они отсутствовали.
С утра до вечера Харт проводил время в школе. Педагоги были из местных, а значит, по мнению парня, знали о жизни не более его. Вот если бы лекции читал пришелец из внешнего мира- будьте уверены, Харт не пропустил бы ни слова. Но какой смысл слушать в очередной раз, каково будет на станции «Конечная», когда они туда переселятся. Может, там будут водиться животные. Не исключено, что осталось и море. А вдруг, с неба идёт дождь? О подобном Харт способен размышлять и без всяких лекторов. Но так уж положено: все должны учиться. И когда освободят от этой обязанности- неизвестно. Многие ученики старше восемнадцатилетнего Харта, встречаются и те, кому стукнуло все пятьдесят. Но в то же время встречаются сорокалетние, которые учебное заведение не посещают. Но когда Харт интересуется, когда они закончили обучение и есть ли аттестат, те смущённо сообщали, что не помнят. С памятью что-то?