Но сова оставила зов без внимания, продемонстрировав свой затылок, в светлых перьях которого отражались лучи садового фонаря.
— Ты как нежить! — воскликнул молодой человек. — То исчезаешь, то возникаешь опять.
— Обходной маневр. Чтобы не засекли. — Она сняла с плеча торбу и шмякнула на столик. Внутри звякнуло. — Держи.
— Что там? — Ввопрос напрашивался сам собой.
— Так…золотишко кое-какое. — В ответе прочитывалось столько напускного равнодушия, что его уловила даже сама девушка, а потому добавила уже другим тоном: — Коллекция монет.
— Не знал, что ты нумизматикой увлечена.
— Да ничем таким я не увлекаюсь, — неясно по какой причине вспыхнула Алька, а ей в ответ на руке Луки блеснули часы дайверов «Панерай». — Первую монету отец подарил моей маме на моё рождение. А потом одаривал на каждый день рождения уже меня.
Луке было известно: после развода Алькина мать предпочла исчезнуть со всех радаров. Как-то в порыве откровенности дочь показала потенциальному жениху наследство матери-художницы. Оно занимало в доме отдельное помещение и представляло собой собрание картин, иллюстрировавших древние санскритские тексты — Веды.
В памяти запечатлелось большое, во всю стену полотно: чтобы проверить, не ел ли малыш глину, мать Яшода заглядывает Кришне в рот, а видит там Вселенную и саму себя.
Алька тогда задержалась у скромной по размеру картины, где господь Кришна и его вечная супруга Радхарани качаются на качелях.
— Глянь на их ноги. Маме всегда удавались стопы.
Луку больше занимал задний план изображения. Роскошный сад. Судя по всему, он был списан с местного из «Красных кирпичиков». Вот и мощное дерево имеется. Дуб? Ясень? С надёжной веткой, на которую нестрашно повесить качели.
При этих некстати нахлынувших воспоминаниях молодого человека внезапно посетила крамольная мысль: а если дать заднюю? И не менять Алькино придание на хрустящие банкноты? Потому что ещё неизвестно, насколько эффективным окажется лекарство, которое они приобретут на эту баснословную сумму. Вот и доктор Шехтман говорит, что это не стопроцентно.
А пауза тем временем затягивалась и грозила вылиться в нечто большее.
По тому, как его бывшая избегала смотреть ему в глаза, Лука догадался: искушение посетило и ту сторону.
— Лучок, тебе не кажется, что ты тормозишь, как… модем выпуска 99-го года.
Неожиданное заявление для человека, бесконечно далёкого от современных информационных технологий и потевшего сейчас в специальном шлеме-щитке от электромагнитных излучений. Лука предположил, что слова заимствованы из отцовского лексикона, но предпочёл заметить только «Лучок»: