«Наверное, архитектор был шизофреником», — улыбнулся Заратустра. — «Кстати, кирпичная часть появилась только во второй половине XX века. А еще в доме есть ротонда, что весьма необычно для такого строения».
Довольно большую площадь занимал запущенный сад с сохранившимися мраморными скульптурами.
— Остатки роскоши былой, — прокомментировал Чайна.
— Сентиментальщина, — скривился Асмодей. — А вот дом мне нравится. Построили в середине XIX века, а в начале XX мой прадед привел здание в нынешний вид. Ротонда — его рук дело.
— Наверное, это был необычный человек, — предположила Ким.
— Да, ницшеанец и философ. Видите северную башню? С нее прадед вел метеорологические исследования. А еще у него был собственный кружок, состоявший из искателей смысла жизни. Так называемого Шаолиня.
— Чего-чего? Китайского монастыря? — удивился Чайна.
— Нет, это некое мифическое место, где каждый находит свое счастье. Типа Шамбалы или Китеж-града.
— Я знаю, что такое Шаолинь, слышала от отца, — кивнула Ким.
— Некоторые считают, что это место находится во Вьетнаме, — продолжил Заратустра. — Другие — что у каждого человека свой Шаолинь. И они ближе всего к истине. Я знаю одну девушку сногсшибательной красоты. И большую умницу. Она тоже искала Шаолинь.
— И нашла?
— Нет. Но была близка к нему.
Ким не понравилось выражение лица Асмодея. Она ощутила смутное недовольство и даже зарождавшуюся ревность.
— А кто сейчас живет в доме? — спросила девушка.
— Никто. Он старый, требует ремонта и солидных вложений. Раньше здесь проживала моя прабабушка, но она умерла несколько лет назад. Я наезжаю время от времени, навожу порядок, зимой протапливаю камин. Люблю побыть один, выпить чашечку кофе, полистать старый фотоальбом. Знаешь, сталкер во мне родом из этого дома, — сказал Асмодей.
Ким улыбнулась открыто, радостно, так, как не улыбалась никому:
— А мне покажешь?
— Покажу, если интересно. А впрочем, я заболтался. Проходите, располагайтесь. Сейчас я поставлю чайник.
Изнутри дом выглядел еще более несуразно. Антикварная мебель XIX века соседствовала с советской 60-х годов, а современный камин с гарнитуром времен Перестройки. На стене большой комнаты, куда привел гостей Заратустра, было нарисовано родовое древо с фотографиями предков.
Девушка уютно расположилась в кресле, поджав под себя ноги.
— Выпей пуэра. Это очень полезный для здоровья чай, который хранится в земляных хранилищах, — Заратустра протянул Ким фарфоровую чашечку, нечаянно коснувшись ее руки.
Фаерщица негромко вскрикнула и уронила чашку.
Лицо Асмодея мгновенно изменилось: