Тогда Ким решилась. Она вышла на середину зала и покаянно скрестила руки на груди:
— Простите за то, что произошло в усадьбе. Я не сумасшедшая и не такая жестокая, как может показаться. Инг, я сожалею.
— Извинения принимаются, — кивнула фаерщица. — Мы — команда, независимо от моего отношения к тебе.
— Тогда я хочу задать тебе несколько вопросов. О нашем прошлом. О том, что случилось на кладбище тринадцать лет назад. Наедине.
— Я отвечу, но мои ответы могут тебе не понравятся, — пожала плечами Ингрид.
— Пусть.
Чайна сдержанно попрощался, борясь с желанием дотронуться до Ким. Асмодей же только равнодушно скользнул по ней взглядом. Девушки остались вдвоем и сидели в молчании.
Наконец Ингрид это надоело.
— Лучше заняться делом, чем ворошить призраков прошлого. Возьми чаши, но не зажигай огонь. Попробуй повторить то видео, которое я прислала тебе на почту. Ты ведь посмотрела его?
Ким не отвечала. Она зажгла фитили и выключила свет.
— С ума сошла? — возмутилась Ингрид. — Это что за самодеятельность? Хочешь спалить зал?
— Нет, всего лишь добиться правды.
Ким мерно двигалась с чашами, в которых полыхал огонь.
— Тебе надо поработать над пластикой, но техника очень даже ничего, — криво улыбнулась Ингрид.
— Не уходи от ответа, — прошипела Ким, резко останавливаясь.
— А ты разве задала вопрос?
— Ингрид, Ингрид, — вкрадчиво произнесла Ким, будто пробуя имя на вкус.
— Оставь меня в покое, — прошептала та.
Ким стала кружиться с чашами, пытаясь поймать взгляд фаерщицы. Но Ингрид упорно не поднимала глаза. Тогда девушка встала на колени, поставив чаши перед собой.
— Я много думала за прошедшие годы, почему это все с нами произошло. Что же сломало наши судьбы? Какая такая стихийная сила? Строила догадки, выдвигала версии. Особенно часто после работы, когда бежала изо всех сил домой. И поняла только одно. Ты заманила меня на кладбище неспроста. Зачем-то тебе это было нужно. Но зачем, Ингрид, зачем?
— Какая сейчас разница, — пожала плечами та.
— Да никакой. Просто Еретика мучают жуткие боли по ночам. Я часто слышу, как он стонет, хоть и спим в разных комнатах. Иногда даже кричит. Я просыпаюсь и прибегаю, а он зажимает рукой себе рот. Так вот, хочу выяснить, ради каких высших целей Женька страдает, — жестко сказала Ким.
— Да он вообще не должен был пострадать. И ты тоже…
— Нет, ты намеренно…
— Ничего ты не знаешь! — взорвалась Ингрид.
— Так расскажи мне.
— Мои родители — не просто переводчики. Вернее, только днем они живут обыденной жизнью: работают, ходят в магазины, общаются с друзьями. А ночью надевают черные мантии и превращаются в жрецов культа скандинавской богини Хель, богини смерти. У нас колдовство в крови. Предки вызывали дождь еще в те достопамятные времена, когда Верену населяли поутри и псоглавцы. Так вот я с детства знала, что со временем обучусь магии. Смогу работать с энергиями, исцелять, да и что греха таить — творить связывающие заклинания. Те, кто замыслят плохое, получат по заслугами. Ты не думай, я не злая… Но ведьмой можно стать исключительно через страдания. Помни, только чувства имеют цену. Хотя, несомненно, способности у меня были. И вот я вступила в возраст — тринадцать лет. Именно тогда большая часть нашего Ковена стали… не совсем людьми.