— Я увидела тот ужас, который может перенести не каждый человек. Ужас материальный — разрушение целого живого города и ужас сверхъестественный — вид мертвого города на дне водохранилища.
И этот кошмар помог мне осознать свою жизнь. И понять, что Ёрш любит меня. Тогда-то мне открылся мой Шаолинь, мое жизненное предназначение.
— Не хочу страдать, — грустно сказала Ким.
— Так и я здесь для того, чтобы оградить тебя от страданий. Защитить от Саббата, который вот-вот наступит. Пожалуйста, уходи от фаерщиков. Забудь их. Таких коллективов много, если ты так уж нуждаешься в огне.
— Но ни в одном нет ведьмочки Ингрид, чайного мастера Чайны и загадочного удивительного Асмодея.
— Так вот где собака зарыта! — всплеснула руками Иней. — Прав был Ёрш. Тебе нравится Заратустра. Но… Лучше не привязываться к нему.
— Мне не может никто нравиться, я ж роботетка. — зло сказала Ким. — Но спасибо за предупреждение. Теперь я точно не уйду. Буду наблюдать, кто же хочет мне зла.
Несколько минут они молчали. Ким напряженно, сжав кулаки. Иней — расслабленно, любуясь рекой и закатом.
— Я не знаю, что тебе еще сказать, — выдохнула Ким.
— И я не знаю, что тебе сказать. Потому что ты не хочешь слушать, — грустно улыбнулась Иней. — Мне остается лишь пожелать тебе удачи. Но помни: я на твоей стороне.
Девушки посмотрели друг на друга, и у них потеплело на душе.
В ту ночь Ким легла спать умиротворенной, а Иней — грустной и обеспокоенной.
Ингрид же крутила веера у себя дома. Она любила тренироваться по ночам. Кроме того, большинство собраний ведьм проходило в темное время суток при растущей луне. Вот и в ту ночь, вернувшись с шабаша, переполненная энергией, фаерщица не могла спать.
Она выписывала веерами изящные волны, мельницы, кроссеры и думала почему-то о Чайне и Ким. Могли бы они полюбить друг друга?
Чайна чтит тело. Его стихия — крепкие объятья, баня, бокс. Прыгнуть в прорубь морозным утром. Весь день бродить по лесу, собирая целебные травы. На его груди — татуировка с деревом Иггдрасиль. У фаерщика колючий взгляд, который теплеет, когда он пьет чай или смотрит на Ким. Много дерется, участвовал в боях без правил. Чайна всегда идет до конца, верит в огонь и единство группы. Плетет ловцы снов. Шаман.
Ким отрицает тело. Вне работы носит свободную одежду, ест очень мало, сидит на жестких стульях. Лишь она может удержаться на кресле мазохиста в колл-центре — любой человек, севший на него, падал. В то же время Ким спортивна и вынослива. Под мешковатой одеждой скрывается крепкое тело с выраженными мускулами. Она фантастически ловкая и имеет верный глаз. Ким каждый день бегает по двенадцать километров от работы до дома. Ким — трудолюбива и усидчива. Но при этом презирает коллег и считает их недалекими, а себя — особенной. Кажется, будто бы никого не любит, даже маму и бабушку. Лишь к Еретику испытывает какие-то проблески симпатии. Но недавно что-то изменилось. Ким оттаяла и поглядывает на Заратустру, пытаясь поймать его улыбку.