Мы договорились, что завтра я найму новую кухарку, а как она приступит к работе, так Лима сразу возьмет на себя руководство всем нашим детским садом. А пока ей нужно было приступать к готовке, а мне напоить детей микстурами и нанести мазь на ожоги моих маленьких трубочистов.
Я снова сидела в столовой. Нехватка медицинского кабинета ощущалась гораздо сильнее, чем отсутствие жилых комнат для персонала.
Сложила стопкой медкарты детей, в которых были записаны все назначения доктора Джемсона, расставила пузырьки с лекарствами, крошечные горшочки с мазями, приготовила ложки, кружки с водой и самое главное — горшок меда. Буду награждать каждого ложкой лакомства после лечения. И приказала добровольным помощницам приводить ко мне детей по одному.
Сначала детей приходилось держать втроем, зажимать нос, чтобы влить лекарство в приоткрывшийся рот, и силой мазать многочисленные ссадины, царапины и пятна ожогов. Но потом слух о том, что после экзекуции каждый получает целую ложку меда, сделал свое дело. Дети кривились, морщились и фыркали, но послушно глотали горькие микстуры, желая получить награду. Многие из них никогда не пробовали мед на вкус…
Закончив с медицинскими процедурами, я решила навестить больную Сольку.
Жара больше не было, чудодейственные отвары доктора Джемсона оказались ничуть не хуже нурофена. Температура пока не поднималась, и девочка сладко спала завернувшись в одеяло и поджав ноги.
Я хотела только посмотреть, как она, убедиться, что ей ничего не нужно, но почему-то присела рядом, на табурет, стоявший у постели, и просто смотрела на спящего ребенка. В груди пекло. А вдруг она и правда дочь фиалки-Феклалии? Я же хотела поговорить об этом с доктором Джемсоном, вспомнила я. Надо пригласить его к ужину… И, вообще, я по нему соскучилась. Ведь мы сегодня даже парой слов не перекинулись.
— Лесса Феклалия? — сонный голос Сольки отвлек меня от размышлений, — что вы здесь делаете?
— Жду, когда ты проснешься, — улыбнулась я ей, — хочу узнать, как ты себя чувствуешь.
Солька на мгновение замерла, прислушиваясь к себе и ответила:
— Хорошо. Уже почти ничего не болит. — Она вылезла из-под одеяла и, на четвереньках шустро заползла ко мне на руки. Обняла, прижалась. — А мне приснилось, — зашептала она на ухо, — что вы моя мама…
— Солька! — выдохнула я. Хотелось прижать ее к себе изо всех сил. Так сильно, как могу. И только понимание, что ей будет больно, останавливало меня. — Мне тоже приснилось, что ты моя…
Мне надо срочно поговорит с доктором Джемсоном. Если он подтвердит мои догадки что фиалка-Феклалия потеряла ребенка, то я ставлю рупь против ста, Солька ее, а значит теперь и моя, дочь. Если же нет… Надо узнать, как я могу удочерить эту девочку. Потому что больше всего на свете я хочу быть ее мамой.