— Довольна, — соглашаюсь я. — Предпочла бы быть слепой, лишь бы ты остался таким, как сейчас.
Слышу его мучительный вздох. А затем горячая ладонь обжигает мой живот.
— Доброго утречка, Злата Глебовна, — почти шепчет он.
Снова коротко касается моего живота губами и поднимается. А у меня перед глазами начинает светлеть. Ловлю Глеба за руку и пытаюсь сфокусировать взгляд.
— Ну вот… — выдыхаю я, начиная видеть широкую ладонь. — Ложная тревога.
— В смысле?
— Я вижу, — удивленно говорю, поднимая взгляд на Глеба.
И правда вижу… Вижу его взволнованное лицо. И от этого надежда в моей душе крепчает.
— Мне это не нравится, — недовольно бросает он. Его взгляд панически мечется по мне. — У здорового человека так быть не должно. Я не могу понять, чего тебе там намудрили на этой операции? Кто делал? Почему не разобрались с проблемой? — Глеб хмурится, явно желая на ком-нибудь сорваться.
— Какой операции? — непонимающе спрашиваю я.
— Да по зрению… — Он прерывается, услышав дверной звонок. — Одевайся бегом и выходи!
Вручает мне платье и выходит из комнаты.
Глава 20.АНЯ: Маленькая злая коматозница
Выхожу из комнаты, оправляя платье, и иду на мужские голоса, что бубнят в гостиной. Вижу седую голову мужчины, расположившегося на диване рядом с Глебом.
Прохожу мимо Витька, который подпирает стенку на входе, словно верный пес, охраняя хозяина от неизвестных опасностей. Он бросает на меня взгляд и тут же опускает глаза к своим ногам. Ухмыляюсь, обнаружив, что в этот раз он без обуви. Одобрительно киваю и усаживаюсь в кресло.
— Анечка, — вдруг выдает незнакомый на вид мужчина, однако его голос кажется смутно знакомым. — Коматозница моя маленькая, вы ли это?
— О-олег Викторович? — выдавливаю я, узнавая своего доктора по оригинальной манере обращения.
Мужчина придвигается ко мне и накрывает мою ладонь морщинистой рукой.
— Как вы, девочка моя? — Он так по-отечески похлопывает меня по ладони, что я теряюсь. — Уже и зрение вернули? Молодцы!
Олег Викторович всегда был предельно вежлив, умудряясь, однако, вкраплять в свою речь бодрящие шуточки, вынуждающие отбросить уныние. Именно его визиты становились для меня лучиком надежды на пути к восстановлению после комы. Тогда как все остальное время обычно занимала беспросветная безнадега…
— Мы как раз об этом и хотели с вами поговорить, Олег Викторович, — подключается к разговору Глеб, пока я борюсь с нелегкими воспоминаниями из больницы.
Доктор переключает внимание на Глеба и поправляет очки.
— Что-то случилось? Должен сразу сказать: я сделал все, что было в моих силах.