Вроде тихо.
Подхватываю ствол Головастика и врываюсь в ванную.
— Аня! — отчего-то сорвавшимся голосом почти шепчу я.
— Глеб, мне показалось или в комнате что-то упало? — непонимающе спрашивает она. — Я слышала какие-то хлопки. Это ты там буянишь?
— Отчасти, — коротко отвечаю я, сгребая обнаженную после душа девушку в охапку. — Анюта. Радость моя… Любимая.
Осыпаю поцелуями ее макушку, на ходу пытаясь продумать план спасения. Да и… как теперь с ней объясняться? Похоже, за шумом воды она толком и понять не успела, что происходит, приняв выстрелы за «какие-то хлопки». Может, оно и к лучшему?
— Да что это с тобой с утра пораньше? — встревоженно спрашивает она, как всегда чутко подмечая любое мое состояние.
И как я теперь буду оправдывать валяющееся посреди нашей спальни тело? Нет, я уверен, что ублюдок все еще жив. Но его внешний вид оставляет желать лучшего. Ане точно не понравится.
Она отстраняет меня за плечи и заглядывает в глаза.
— Они приезжали, да? — проницательно говорит она. — Ты говорил с информатором? Что он сказал?
— Это больше не имеет значения. Сейчас у нас проблема посерьезней. — Я оглядываю ванную. — Где твоя одежда?
— В к-комнате, — неуверенно отзывается Аня.
Стягиваю с себя рубашку и упаковываю в нее Анюту.
— Глеб, да объясни толком, что случилось? — требует она, послушно поддаваясь моим рукам.
Не успеваю ничего сказать, потому что слышу, что за дверью начинают бубнить голоса:
— Не понял! — восклицает незнакомый. — Головастик, ты хера разлегся?
Я зажимаю Ане рот на случай, если она еще не распознала угрозу, и прижимаю к себе.
— Хил, он живой вообще? — вторит второй голос.
— По ходу, Золотов его вырубил, — встревает голос Коли. — Не думаю, что он все еще в доме. Сбежал, скорее всего. Надо снаружи искать.
А Колян красавчик. Пытается их из дома вывести. Вопрос только в том, понял ли он, что мы все еще здесь? Хочет помочь или считает, что мы и правда успели сбежать и решил нам на хвост присесть?
— Чучело это оттащить в машину. И дело доделать! Заболотский сказал: если с Золотовым не разберемся, живыми можем не возвращаться.
— Эх, лошара Головастик! Не справился телку пристрелить. Больше понтов!
Выпускаю Аню из объятий и направляюсь к двери, но, осознав, что происходит, Невеличка ловит меня, буквально повиснув на шее.
— Нет, Глеб, — истерично выдыхает она в мое ухо. — Пусть уходят!
Осторожно отцепляю от себя Аню и поворачиваюсь к ней.
— Я не могу это так оставить, — шепчу, поглаживая пальцами ее лицо. — Никто не смеет пробираться в дом Золотова. Я должен объяснить это им предметно! Пообещай, что подождешь меня здесь. И ничего не бойся. Я никому не позволю войти и навредить вам!