— Да я не за себя боюсь, Глеб! — Слезы брызгают из ее глаз. — Неужели ты до сих пор не понял? Мне без тебя жизни нет! Не хочу, чтобы ты пострадал! Я не вынесу этого еще раз!
— Тише-тише, любимая. — Провожу большим пальцем по ее влажным от слез губам. — Не плачь. Я ни за что вас не оставлю. Их всего двое…
— Трое как минимум! — спорит она.
— Третий — свой. Так что я там буду не один, — успокаиваю ее, хотя сам все еще не знаю, стоит ли доверять Коляну.
Понимаю, что не отпустит. По глазам вижу, что не согласна. Боится. За меня. За что мне это? За что такое счастье? Всецелое доверие? Терпение моего отнюдь не ангельского характера? Должно быть, я в прошлой жизни мир спас. И она мне в награду.
Только я не ценил совсем. Таким дураком был! Надо было сразу сердце слушать, а не трепать ей душу своими обвинениями! И ведь простит… Я даже не сомневаюсь. Она ведь будто мой личный ангел. Своей любовью лечит. Заботится о чудовище. Как можно было в ней усомниться?
Кажется, я уже давно понял, что ошибся. Но этот выстрел в подушку разбил последние сомнения. Они не стали бы убивать своего человека. Заболотский людей не напасется, если после каждого дела будет по информатору выносить.
Может, конечно, они решили от нее избавиться, потому что она отказалась сотрудничать и переметнулась-таки на мою сторону. Но инфа относительно строителей у него свежая. Ане не было смысла палить им способ проникнуть в дом, ведь тогда она и саму себя под удар подставила бы.
Так что, несмотря на все россказни Коли и на то, что ни одной зацепки в пользу Ани фактически так и не нашлось… она не информатор. Заболотский сам помог мне это понять.
Однако сейчас это уже неважно. Даже приставь Аня сейчас мне ствол к виску, доказывая, что предала… Я бы не перестал любить ее.
Глава 43.ГЛЕБ: Простейшая арифметика
Убедив Аню в том, что вот-вот подоспеет охрана, я наконец получаю неуверенное добро на выход из ванной. Кстати, эти оболтусы что-то задерживаются. Должно быть, уже крутят ребят снаружи.
Выскакиваю за дверь и упираю ствол в татуированный затылок.
— Не меня ищете, ребятки? — выплевываю я, опуская ладонь на плечо застывшего мужика.
Второй пацан, который нависает над распластавшимся на полу Головастиком, реагирует не слишком резко. Однако все же реагирует: поднимает руку, направляя на меня пистолет.
— Золотов, сука! Опять шухеришься? — Взгляд нервно бегает от его кореша ко мне и обратно.
Боится, значит. Это хорошо, но вполне ожидаемо. Не каждый может кидать Золотову в лицо такие смелые заявления. Как уж тут не испугаться?