Отец Глеба мне не нравится. Ни капли. Он вызывает у меня стойкую неприязнь. Я вынужденно парирую, и мысли занимает нашей беседой так плотно, даже панический, удушающий страх растворился без следа.
— У каждого поступка есть своя цена. У проступков, тем более, — говорит старик назидательно. — Чем быстрее ты это поймёшь, тем менее неосмотрительно ты станешь действовать в будущем. Болтать, в том числе. Никогда не знаешь, в каких целях некто может использовать твои слова. Взвешивай тщательнее то, что собираешься сказать. Иначе не избежать трагических последствий…
— Говорите на основании своего бесценного жизненного опыта?
— Именно так. Тебе стоит прислушаться!
— Все советуют учиться на чужих граблях! Однако о цене проступков и ошибок я знаю, как никто другой. На собственном опыте!
— Сейчас ты говоришь о своём потерянном состоянии? — уточняет отец Бекетова.
— Именно так.
— Наслышан, наслышан… — добавляет со смешком. — Тебя обул муженёк!
— Глеб предупреждал, что Леониду доверять не стоит. Но я не послушала совета, сделала наперекор. Оказалось, что лишь себе навредила…
— Исправить такую ошибку непросто! — как-то чересчур весело хмыкает Яков Матвеевич.
— Глеб говорил, что есть необратимые последствия. То, что нельзя изменить! — вздыхаю я. — Наверное, это будет шишка, наколоченная на всю оставшуюся жизнь!
— Ну да… Ну да… Дерьмового муженька ты себе выбрала.
— Глеб тоже так сказал! Да, я ошиблась! Но я не хочу до конца своих дней считаться супругой негодяя Леонида.
— Хм… Значит, деньги тебя не волнуют, ты лишь хочешь оформить развод с тем, кто лишил тебя состояния? — небрежно спрашивает отец Бекетов.
Чересчур небрежно…
Словно вообще не интересуется моими проблемами, однако хитрый старик так повернул разговор, что я о сокровенном говорю. С ним. С врагом.
Как так получилось?!
Я резко останавливаюсь. Яков Матвеевич оборачивается, смотрит на меня вопросительно.
— Вы владеете техникой гипноза? — спрашиваю в лоб.
Иначе как объяснить, что я довольно откровенно беседую с этим стариком и как будто даже прислушиваюсь к его словам?!
Теперь наступает очередь отца Глеба растеряться.
— Что?!
Мы сверлим друг друга взглядами, вновь возвращая настороженность в общении.
— Вот ты где, Анна-Мария!
Сзади на меня обрушивается твёрдый, уверенный голос Глеба. Горячая ладонь ложится на талию справа. С другой стороны Яков Матвеевич отпускает мой локоть.
— Какого чёрта ты утащил Марианну? Я потерял её.
— Надо смотреть пристальнее за этой прыткой козочкой! — ехидно отвечает отец-старший. — Она весьма расторопная. Пока ты свою пропажу ищешь, в клинике вас заждались, наверное.