Он напрягся и попытался улыбнуться. Губы натянулись в какую-то непонятную, поломанную дугу. Он постарался опустить нижнюю губу и обнажил ряд зубов.
Что он увидел? Ухмыляющееся чудовище.
Постояв несколько секунд с подобным оскалом, он принял свое обычное свирепое выражение.
«Ужасно! Просто кошмарно! — резюмировал Элрой. — Это даже на улыбку не похоже! Что они скажут, если я приду завтра с таким выражением? Они будут смеяться еще больше… и всего-то.
Мистер Бдэчж не прав! Моя улыбка — в ней нет ничего, ни капельки чего-нибудь красивого! Лучше мне не улыбаться вовсе. Я чудовище! Если ты чудовище, никакая улыбка тут не поможет, и это просто смешно…»
Элрой постоял еще.
«Дурак! Все-таки я дурак! А мистер Бдэчж, конечно, прав! Я… ну как можно быть таким дураком?! Я же знаю, знаю, и при этом не обращаю никакого внимания… вот поэтому, поэтому все так плохо. Я просто не желаю принимать то, что мне не нравится! Но так нельзя! Я должен, обязан играть по их правилам… Я обязан улыбаться! Им нужна вежливость, вежливое обращение. И пусть я чудовище, если я буду вежливо улыбаться, никто же ведь не заметит! А если и заметит, разве он скажет мне открыто, что это так, что я чудовище? Нет, он мне подыграет. Они… мы, не они! Мы все подыгрываем друг другу. Вежливо подыгрываем друг другу. Так удобнее, так приятнее, так легче! Вежливая улыбка, когда улыбаешься человеку лишь потому, что положено, а не потому, что правда хочется ему улыбнуться, вежливый отказ, когда говорят одно, а думают другое… Никому не интересна эта правда! Это я только знаю — и то не все, только часть… это я только обращаю на нее внимание! А всем на нее все равно! Она не нужна никому! Просто не нужна — вот и все. И даже если они будут видеть, что на самом деле я чудовище, они не обратят внимания! Они подыграют!
А что такое правда вообще? Если мы все приняли эту игру, она сама станет правдой. Что мне говорят, то и стоит считать правдой. Какое мне дело, что они думают на самом деле, если говорят все равно другое? Что я говорю — то они и будут считать правдой. Если я скажу им: «Я активный, я коммуникабельный, я жизнерадостный, я красивый, я лидер!» и притворюсь, что я такой… и буду действовать, как если бы я действительно был коммуникабельным и красивым, — то так оно и будет. Они поверят, я сам поверю… может, тогда это и станет самой настоящей правдой, если все поверят? Они не узнают, что я чудовище на самом деле. Они… они увидят только улыбку. Улыбка будет мне лучшей защитой. Они не посмеют сказать что-нибудь против улыбки. Они… они же ее хотят видеть! А людям надо давать то, что они хотят, то, что им нужно, только так!