Поворачиваюсь, усаживаю Леру на край раковины, не прекращая настойчивых движений. Ловлю ее затылок и оставляю один короткий поцелуй на губах в ответ.
А она в глаза мне заглядывает. Так растерянно и смущенно.
Ну чего же ты так смотришь? Будто чего-то ждёшь от меня.
Догадываюсь чего. Снова на миг касаюсь ее губ. Упираюсь в лоб своим лбом:
— Лерочка, — дышу тяжело, — я люблю тебя…
Ответом мне служит сдавленный стон:
— Костя…
Конечно моя врушка не признается сейчас в ответ.
Этого и не нужно.
Я чувствую все, о чем она молчит. Вижу по реакции ее тела на мои слова. Лера откидывает голову на шкафчик, выгибаясь в спине. Пальчики жадно шарят по моим плечам. Губы размыкаются в попытке глотнуть воздуха.
Наблюдая за ее удовольствием, я совсем забываю о самоконтроле. Но спохватываюсь слишком поздно.
Чувствую, как меня начинает накрывать волна наслаждения. Снова прижимаю девушку к себе теснее. Утыкаюсь носом в макушку. Целую волосы.
— Ты сумасшедший, — бормочет рвано, — п-почему…
В первое мгновение мне кажется, будто она смеётся.
Но ослабевшая ладонь бьет меня в грудь. И я вижу, как вздрагивают ее плечи.
— Почему… — выдавливает сквозь слёзы, даже не успев восстановить дыхание, — почему просто не прошёл мимо? Почему не сделал вид, что мы не знакомы?!
— Ч-ч-ч, — тяну ее за подбородок и впиваюсь в губы поцелуем, заставляя замолчать.
Пытается вырваться, но я не позволяю. Сжимаю волосы на ее затылке. Проникаю языком глубже в горячий ротик.
Затихает, поддаваясь мне. Отвечает на поцелуй, переставая всхлипывать.
Свободной рукой натягиваю трусы, попутно высвобождая ноги из брюк. Подхватываю Леру на руки и, укутав ее в халат, иду в комнату.
Прерываю поцелуй, и заглядываю в любимые серые глаза:
— Разве я мог? Это ведь ты.
Она сворачивается калачиком в моих руках. Утыкается влажным носиком в мою грудь. За шею обнимает.
Тихонько прохожу мимо спящего ребёнка. Опускаю Леру на двуспальную кровать и ложусь рядом.
— Костя, — шепчет еле слышно, целуя мою шею. — Костенька…
Она сама льнет ко мне. И оттого дыра в моей душе затягивается.
Будто и не было этих четырёх лет в разлуке.
КОНСТАНТИН
Еще прежде, чем открыть глаза, слышу какую-то возню и бормотание тоненького голоска.
Глажу шелковистые волосы, попавшиеся под пальцы. И улыбаюсь, чувствуя, как сон отпускает меня, но вся эта сказка не исчезает вместе с ним.
— Что за безобразие? — бубнит Ксюшка где-то вдалеке: с кухни наверно. — Такой бардак устроили.
Сгребаю в охапку хрупкий силуэт, что нащупал сквозь сон. Целую за ушком.
— Ммм, спать, — бормочет Лера.
Усмехаюсь. Все ещё помню, какой она может быть спросонья. Как говорится, не буди лихо…