— Допустим, — киваю я.
Хмурится. Не хочет соглашаться, хотя мы оба понимаем, что я могу исполнить задуманное даже без ее на то согласия.
— Ну же, позволь мне удовлетворить свое мужское эго перед твоим мужем, — использую дополнительный козырь. — Я ведь только из-за тебя промолчал за столом, тогда как планировал вышвырнуть его из своего дома. К тому же этот мерзавец почему-то оставил свою жену без подарка. Почему, Сонь?
Чувствую, как ее пальчики в моей ладони напрягаются.
— Почему, Соня? — требую я, стараясь не превышать морально допустимых децибел в присутствии спящего человека, однако голос рокочет по машине. — Почему ты все еще не развелась с этим уродом? Я ведь тебя еще на свадьбе от него спасал…
— Молчи-те, — шипит она, выдергивая все же свои руки из моих.
Воровато оглядывается. И отворачивается к окну.
Вцепляюсь двумя руками в руль, и слышу, как кожаная оплетка скрипит под пальцами. Не сдается. И не сдастся же просто так, упрямица! Мне нужен куда более серьезный козырь, чтобы заполучить ее.
Паркуюсь у ЦУМа, как раз когда отец подает голос с заднего сиденья:
— О, так мы уже и приехали, — бормочет он. — Сонюшка, видела кремль?
— Да, пап, красиво очень, — бормочет, даже толком не поворачивая головы, потому что кремль ей виден только из моего окна. — Пойдем гулять?
— Ну, пойдем, — выдыхает Федор Михалыч. — А наши потом и подоспеют.
Выхожу из машины, чтобы помочь Соне выбраться, но упрямая девчонка, как всегда спешит выпрыгнуть из высокого внедорожника, не дожидаясь моей помощи.
Бросает на меня недовольный взгляд, и протягивает руку отцу.
— Холодновато сегодня, — ворчит отец, оглядывая Соню. — Говорил ведь, куртку потеплее взять!
— Я ж в ней в огород хожу, — утыкаясь в плечо отца, бормочет Соня, очевидно желая, чтобы я не услышал.
— Надо было хоть у Галки попросить чего потеплее, — продолжает отец, явно раздумывая, как бы поступить, чтобы его дочка не замерзла.
— Федор Михалыч, если вы не против, я сейчас же исправлю это недоразумение, — усмехаюсь, кивая на ЦУМ. — Наши барыни ведь все равно хотели по магазинам пройтись, почему бы с этого не начать?
— Да не нужно мне ничего, — фыркает Соня, пытаясь одернуть отца в сторону кремля.
Но старик как непоколебимая скала. Смотрит на меня долгим взглядом. И молчит.
— Пап, пойдем, — не отстает упрямая малышка, продолжая нашептывать молчаливому родителю: — Тут же наверно все очень дорого.
— О ценах не беспокойтесь, — тут же добавляю, наконец понимая, почему старик замешкался. — Это я беру на себя.
— Подарки? — коротко спрашивает он, едва заметно щурясь.