— Куртку, Сонечка, — просит он.
— М?
Пока я торможу, пытаясь понять, чего он от меня хочет, и зачем называет этим ласковым «Сонечка» даже при моих родных, Рома подходит слишком близко, и принимается расстёгивать молнию моей куртки. Мой взгляд мечется к папе, который занят собственной верхней одеждой. Будто и не замечая нас, он усаживается за столик, и принимается изучать изысканно засервированный стол.
— Ну как наш малыш? — тихо спрашивает Рома, и у меня коленки от этого его «наш малыш» подкашиваются. — Не замерз?
— Вы с таким трепетом относитесь к беременности Сони, — все же подает голос папа, откладывая привлекшую его внимание вилку обратно на стол: — Значит ли это, что и от вас с Галиной можно скоро внучков ждать?
Вижу, как у Ромы напрягаются скулы. Это отчаяние на его лице выглядит весьма опасно. Он поднимает на меня взгляд, будто ожидая разрешения послать все к чертям и раскрыть папе истинное положение дел.
Повинуясь интуиции отрицательно качаю головой, чтобы он не вздумал чего-нибудь ляпнуть.
— К сожалению, нет, — все же произносит он наименее предпочтительный ответ, стягивая с моих рук куртку и вешая ее в угол.
Проделывает то же и со своим пальто и усаживается за стол, напротив ожидающего какого-то объяснения папы:
— Во-первых, мы долгое время с Галей были просто друзьями. Так что я бы не спешил делать детей, покуда мы не поймем, подходим ли мы друг другу в романтическом плане. Ну а во-вторых, Галина ведь модель. Я бы не хотел лишить ее карьеры.
— Значит, эта паразитка не хочет фигуру портить? — с сомнением предполагает папа, пока я опускаюсь рядом с ним на стул.
— Ничего подобного, — отмахивается Рома. — Она вполне может быть и не против. Но сами должны понимать, она барышня импульсивная, сегодня — хочу, завтра — не хочу. Так что не исключено, что как только первая эйфория от мысли, что она станет мамой пройдет, она осознает, что к любимой работе ей вернуться больше не удастся. Я в этом плане весьма категоричен. Если уж уход за домом я могу спустить, то за моим ребенком должны ухаживать только родные. Никаких нянь.
— Это правильно, — кивает папа, очевидно принимая Ромину рассудительность. — Деньги это хорошо. Но за ними никогда нельзя забывать о душе.
— Стараюсь, — усмехается Рома.
— Я вижу, Рома, — на удивление выразительно проговаривает папа. — И вижу, что к детям ты готов. Но мыслишь верно. Галке просто еще дозреть надо до материнства. Это Сонька у нас привыкла с отцом возиться, что теперь и дитя растить не страшно с таким опытом. Да, Соф?
— Ничего не да. Это совсем другое, — бурчу себе под нос.