— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Кэм.
— Нет, ты врешь! Ты ничего не знаешь, ничего!
— Ты думаешь о том же, что и я, — слышала я хриплое дыхание. Оно было горячим и прерывистым, каким-то нервным. Возбужденным. Неуемным. Жадным. — Ты хочешь посмотреть ту запись. На карте памяти. В оставленной мной камере… — Я опустила взгляд на камеру, лежащую на стуле. С тех пор, как копы ушли, я к ней не прикасалась. До этого самого момента. — Ты думала, что я забыл ее? Нет. Я оставил ее специально. Чтобы ты могла включить и любоваться зрелищем.
Поддаваться соблазну я не буду. Не притронусь к этой чертовой камере даже мизинцем. Разве что брошу в мангал для барбекю, оболью горючим спиртом для розжига и брошу спичку. Чтобы эта мерзость выгорела полностью, дотла. А вместе с огнем и дымом улетучились воспоминания о Марсе. Обо всем том, что случилось между нами в этот день.
— Я кладу уже трубку! — дрожал мой голос. — Если скажешь хоть слово, я вырву из стены чертов телефонный шнур!
— Если ты до сих пор этого не сделала, малышка… Если до сих пор не посмотрела ту запись… То я уверен, что ты сделаешь это сегодня. Ты обязательно посмотришь, как я истязаю тебя на кровати, предварительно связав. Как я срываю с тебя одежду. Как я рву на тебе пижаму, стаскиваю тонкие штанишки, рву трусы в горошек, чтобы прикоснуться языком к священному граалю…
— Замолчи! — крикнула я и хотела отключиться. Но палец завис над красной кнопкой, все не решался нажать и оборвать этот бессмысленный диалог.
Не могла понять, что мешает — страх больше не услышать его голоса или банальная жажда послушать эти пошлости еще секунду. Еще мгновение. Хотя бы немного разбавить рутину. Представить себя объектом звериного вожделения.
— Я приду к тебе сегодня ночью, Камилла. Еще до рассвета. Джош не успеет ничего предотвратить. Ты будешь моей, как и должно было случиться. Только моей. И точка.
Камилла
Моя трясущаяся рука вернула телефонную трубку на место. Разговор был окончен. Больше я просто не выдержу — не могу это пропустить через себя. Все превращается в порочный круг. Я не могу ему рассказать всей правды, а когда начинаю говорить, то все идет наперекосяк. Совершенно не по плану. Здесь всем командует он, а я лишь ведомый элемент в этом танце. В этом чертовом и пошлом танго с известным финалом.
Он мной овладеет, даже если на пути будут стены, решетки, оружие, полиция. Этого зверя ничего не остановит. А слушать он меня не собирается. Только говорит, что трахнет. Это все, о чем мы беседуем. Он меня хочет. И, скорее всего, получит.