— Ты мне и так все расскажешь. Понятно? — подчеркнул мой муж и затушил окурок, даже не приблизившись к желтому фильтру. Из пепельницы шел дым. А над ним я видела грозное лицо шерифа — того самого, который выдернул меня из старой жизни и сделал моральным уродом. Заставил предать своего друга, своего любимого человека. Свою семью. А я спасовала. Поддалась. И все в итоге потеряла.
— Козел, — шепнула я, отвернувшись к стене.
Джош начал постукивать по столу зажигалкой. Вертеть ее в руках и задумчиво стучать чечетку, подавляя свои нервы.
— Зачем ты это сделала? — Вопрос звучал просто. Но ответить на него я не могла. — Ты не имеешь права так делать, бэби. Ты моя жена. А моя жена должна ждать меня дома. Готовить жратву. И никуда не высовываться.
— Может, мне еще паранджу надеть и на коленях перед тобой ползать?
— Почему бы и нет, — ответил Джош без капли совести в голосе. — Да… Было бы неплохо. Серьезно. Я требую хоть немного уважения к тому, кто потратил на тебя кучу сил и времени… чтобы сделать нормальной.
— А я не была нормальной, значит?! — загорелась я обидой.
Его слова меня прямо задели — именно это обычно скрывалось за всеми эти "бэби" и "котенок"!
— Нет, ты не была нормальной! Да ты и сейчас ненормальная! Ведешь себя как идиотка полная! Почему тебе не сиделось дома?! Зачем ты сюда приехала?!
— Джош, я не хочу сидеть за семью замками. Я тебе не домашнее животное, чтобы меня держали взаперти.
— У нас с тобой семья, Камилла. СЕМЬЯ. Это нормально, когда жена ждет мужа дома, пока он в командировке.
— А зачем? — вырвалось у меня само по себе.
Правда, я не хотела ему принципиально насолить — просто вырвалось естественным образом. И ведь правда — зачем?
— Что значит "зачем", мать твою?! — разрывало Джоша от гнева. Он поднялся со стула, упершись руками в стол, и начал кричать на меня так громко, как только мог. — Затем, что так положено! Так должно быть! Это правильно, блядь!
— Да мне наплевать на то, что правильно. Я хочу жить так, как требует душа. Хочу жить комфортно, а не как загнанная мышь.
— Ты не загнанная мышь — ты моя жена. Часть нашей дружной семьи, Камилла.
— Пф… — ухмыльнулась я и качнула головой. — Это не семья.
Его лицо перекосило нервным параличом.
— Что, прости?
Было ли мне страшно это говорить ему в лоб? Да, немного. Но я за время жизни с этим человеком стала уставать от этой картонности, этой показушности, этой шаткости нашего "счастья". Оно фальшивое — и точка.
— То, что у нас с тобой — это не семья, Джош. Это не семья.
— Ну нифига себе… Может, ты мне еще скажешь, что не любишь меня?