«Борт СК. 11 часов 15 минут по московскому. Всё в порядке. Под нами Северный полюс. Высота десять тысяч. Скорость шестьсот. Держим курс на Берингов пролив. Чувствуем себя отлично. Привет. Соколов, Рахимов, Гришин, Морозов».
В пилотскую кабину вошёл Рахимов.
– Принимай вахту, – Соколов уступил своё место.
Навстречу ему шагнул встревоженный механик.
– С кислородом что-то неладно! Первого баллона хватило лишь на пять часов. Когда я открыл второй баллон, давление было сто пятьдесят атмосфер, а сейчас подходит к нулю. Из положенных восьми часов прошло только три, и весь газ!
– Может, баллоны пропускают?
– Проверял, всё в порядке.
Морозов открыл третий баллон; стрелка манометра подскочила к цифре сто пятьдесят.
– Взгляните, – озабоченно сказал Морозов, – вроде всё в порядке. Так же вначале и с другими баллонами было, а потом... будем так расходовать кислород, нам и на половину пути не хватит.
– Да-а, – протянул Соколов, – выходит, приборы врут.
– Приборы все запломбированы, их проверяла комиссия и я. Могу поручиться, что всё было в полном порядке.
– Так в чём же дело? – спросил крайне обеспокоенный командир. – Манометры нам подменили, что ли?
– Быть этого не может!
– Посмотрим, на сколько хватит третьего баллона! А там будем решать.
– А что, если снизиться до семи тысяч метров и начать экономить кислород?
– Нечего нам мудрить, Костя, – решительно заявил командир, – будем лететь, пока хватит кислорода, тем более, ветер на этой высоте попутный. А потом снизимся на пять тысяч и пойдём домой.
– И это правильно, – протянул механик.
А Юсуп Рахимов в это время скучал в кресле. Воздух был прозрачен, видимость прекрасная. «Кречет» словно скользил в воздухе. Автопилот ровно вёл машину.
Внизу мелькало крошево битого льда. Однообразный и надоедливый пейзаж.
Изредка к пилоту обращался штурман:
– Два градуса вправо! Так держать!
И снова молчание да монотонный, убаюкивающий, как колыбельная песня, гул моторов.
Время от времени лётчик включал радиокомпас и, убедившись, что идёт правильно, выключал его.
Чтобы рассеять скуку, Рахимов взял сборник юмористических рассказов. Буквы начали прыгать, в глазах зарябило, и книга выпала из рук. И вдруг голос в шлемофоне заставил лётчика встрепенуться.
– Ты что, спишь, что ли?! – кричал Гришин. – Поверни ещё на один градус вправо! Так, хорошо! Смотри не спи!
Юсуп нажал кнопку сигнала.
– Дядя Костя, командир спит?
– Не знаю, – ответил Морозов, – лежит, отдыхает.
– Понимаешь, не могу... Так разморило, глаза сами закрываются.
– Кислород, – озабоченно сказал механик, – будь он проклят, расходуется прямо как деньги после получки.