Воробьёва: И что же мы будем делать?
Сидоров: Сидеть и внимательно наблюдать, собирать отчёты системы и записывать наблюдения подозрительного поведения, а когда соберём достаточно – выкинем их в шлюз, сотрём память и, по прибытию домой, получим награду за выявление и предотвращение деятельности, подрывающей успех миссии.
Воробьёва: Ладно, буду держать нос по ветру.
Сидоров: Вот и хорошо, а теперь дай мне отдохнуть.
Воробьёва: Как скажете, товарищ капитан.
Система: Объект «Воробьёва» покинула отсек каюты капитана и пилотов, в отсек переместились объекты «Савельев», «Игнатьев».
Сидоров: О! Уже вернулись?
Савельев: У нас особо не прогуляешься – свободного пространства немого, коридоры узкие, ходить, конечно, можно, но особо не развернёшься.
Игнатьев: О чём беседовали?
Сидоров: Да так, опять ныла по различным поводам. Такое чувство, будто ей делать больше нечего. Ходит и ноет: «Эти такие, а эти такие». Брр.
Игнатьев: Ну, такой уж у неё гнилой характер.
Сидоров: Ладно, я, пожалуй, отдохну.
Игнатьев: Я тоже.
Савельев: И я. Интересный парадокс: мы долгое время пробыли в криосне, только разморозились, а устали только больше.
Игнатьев: Дефект технологии.
Система: Объекты «Абрамов», «Мельников» переместились в коридор Г11 – коридор Г13, переместились в отсек казарм.
Дроздов: О, вернулись, вы чего так долго?
Абрамов: Да, вот, решил проверить систему вентиляции на наличие неполадок. Это не будет лишним при каждом запуске любой системы, учитывая наш сегодняшний неприятный опыт.
Дроздов: Согласен, не хочется, чтобы что-то взорвалось или решило нас убить.
Некрасова: Кстати, а медпункт работает?
Абрамов: Да, но лучше сначала его полностью проверить на наличие ошибок.
Некрасова: Хорошо, тогда Стас, позже зайди туда, мне надо будет осмотреть тебя, в частности твои сердце, спину и шею.
Мельников: Не думаю, что в этом будет толк, я чувствую себя нормально.
Некрасова: Может напомнить тот случай на марсе, когда ты так же сказал, а потом тебя чуть не убил инфаркт.
Мельников: Тогда было другое, мне нужно было спешить, поэтому я солгал. Знаю, знаю, со здоровьем лучше не шутить, но тогда я хотел пораньше закончить, чтобы побольше провести времени с мамой и сестрой, это ведь перед отлётом было.
Некрасова: Можешь не напоминать, когда это было. Поверь, я такого не забуду. Сижу, проверяю пациента с марсианским синдромом, и тут мне на терминал приходит сообщение: «Комната отдыха. Мельников Станислав. Инфаркт». Пожалуйста, не забывайте: при вашей травме сердце, после остановки, может не запуститься. Я тогда полчаса пыталась его запустить.