Распалённый Скуратович тоже покинул своё кресло, так они и стояли по обе стороны от стола, не понимающие друг друга и разделённые баррикадой взглядов и устремлений.
Эрза услышал достаточно, он пока не представлял, что напишет в отчёте, какие слова скажет своим руководителям, как объяснит смерть Сапожина? Детектив терялся в догадках о дальнейшем развитии событий.
Впервые со времени их встречи халат профессора открыл нагрудный карман рубашки и явил взору детектива приколотый на булавку значок. Эрза не удивился, заметив на нём улитку, сидящую поверх летящей ракеты. Из сопла двигателя вылетала струя газа и образовывала слово «ПРОГРЕСС». Очевидно, в этом заведении люди испытывали определённый интерес по отношению к улиткам.
Ощущая начинающуюся головную боль, детектив стал молча собирать принесённые фотографии и баночку с элементной стружкой. Он засовывал их в конверт и мечтал о том моменте, когда сможет выйти на прохладную улицу.
– Я не могу вас просить, но вынужден напомнить о ваших же словах, произнесённых в самом начале нашего разговора. – Профессор успел немного успокоиться, из его голоса исчез былой напор. – Сделка на честном слове, чтобы скорее отправить дело в архив. Я не планирую распространяться о смерти Сапожина.
Генрик неопределённо кивнул и забрал своё пальто. Конкретно ему ещё придётся заняться смертью Антуана и представляться она будет не самым приятным делом. На периферии сознания детектива проскочила подлая мыслишка: интересно, в данный момент профессор больше переживает из-за того, что его могут обвинить в причастности к смерти, или из-за того, что его драгоценные исследования могут стать достоянием общественности раньше назначенного срока?
Возле двери Генрик остановился и обернулся. Скуратович стоял всё в той же настороженной позе возле своего кресла, Эрза хорошо видел приколотый к груди значок.
– Улитка – странный символ прогресса. Не находите? – Напоследок спросил он, прежде чем выйти из кабинета.
– Самый правдоподобный. – Проговорил профессор удаляющейся спине детектива.
Человек с усталым лицом и седеющими волосами ворвался в здание городской больницы, он чуть не врезался в проезжавшую мимо инвалидную коляску, но едва заметил её. Это был Эрза Генрик, жизнь которого успела совершить неприятный оборот. Широкими шагами, почти бегом он приблизился к стойке регистрации, за которой работала медсестра в белой униформе. Он назвал себя, и в её глазах промелькнуло сочувствие и настоящая печаль.
– Она в пятой палате шестого этажа. – Ответила она ему, даже не заглядывая в списки пациентов. Женщина поступила к ним совсем недавно.