«Чтобы ни случилось дальше – никто у меня не отнимет этих счастливых мгновений», – подумала Кэт. И, наконец, чётко осознала, что любит Алекса. Потому и ауру его считывать больше не может, замечая в нём только хорошее. «Любовь глаза застит» – говорили в старину…
Алекс же давно понял, что любит Кэт. Хотя и печальный, но любовный опыт у него имелся. И не только тоска по деду, но и разбитое сердце, погнало его по Вселенной искать родственников. Чувства к Кэт росли постепенно: вместе с тревогой за неё в словах Кравица, с желанием защитить в разговорах с Юргеном, при взгляде в её сияющие карие с зелеными искорками глаза, когда она делилась с ним очередным продвижением к разгадке планеты №7, даже когда близнецы заигрывали с нею, и она заразительно смеялась, а ему под кожу заползала холодная змея ревности, вместе с теплом её ладоней, усмиряющих боль от неурочного выхода из анабиоза и, наконец, благодаря, будь они не ладны, эротическим снам с её участием. Алекс просыпался с бешено колотящимся сердцем, весь в поту и уже сам не мог разобраться, что ему больше хочется: чтобы эта экспедиция, наконец, закончилась или чтобы не заканчивалась никогда?
7
После выхода из последнего перед стыковкой с планетой №7 анабиоза весь экипаж постепенно собрался у главного монитора и молча смотрел на увеличивающуюся с приближением корабля планету.
Георг с Алексом специально так рассчитали маршрут, чтобы рассмотреть издалека как выглядят все четыре её области. На мониторе казалось, что корабль стоит на месте, а планета медленно поворачивается разными боками к людям, увеличиваясь в размерах, как будто приглашает их полюбоваться собой.
Это было, действительно, завораживающее зрелище: вот пролетели над участком осени, издалека похожим на картины
импрессионистов, с буйством красок растений и деревьев, где даже горы были не однотонными, а все в разноцветных полосах красного, жёлтого, зелёного, синего, коричневого…
А реки? Вы когда-нибудь видели реки фиолетовых или красных оттенков?
Осень резко контрастировала с зоной зимы, где, казалось, царил вечный белый покой, лишь слегка разбавленный зелеными вкраплениями лесов и ярко-синими горными озерами,
покрытыми прозрачным льдом. Ещё мгновение, и корабль пересёк чёткую границу между зимой и весной.
Здесь преобладал нежный зеленый цвет полей и лугов
с молодой травой, который периодически сменялся более насыщенным зеленым цветом лесов, прорезанных извилистыми светло-голубыми ниточками рек. Отдельными пятнами от чисто-белого до насыщенно-розового со всеми промежуточными оттенками выглядели участки цветущих деревьев и кустарников. Высоких гор, как в зоне зимы и осени не было. Леса лишь немного поднимались на холмы, а потом опять тянулись плоскими долинами.