Так счастливо совпало, что возрождение Верочки началось в середине мая. Люба тут же воспользовалась ситуацией и стала выходить с ней на улицу почти каждый день, лишь бы дождя не было. Верочка сначала сильно стеснялась, но потом – ничего, привыкла. Никто на неё не глазел, пальцами не тыкал. Доступная среда для инвалидов на колясках, конечно, присутствовала не везде, где была обозначена на бумаге, но всё-таки была. Так что они гуляли, не только нарезая круги вокруг дома, но и позволяли себе уехать подальше на автобусах, благо, что они почти все были оборудованы площадками для заезда в инвалидном кресле.
Поначалу Люба навалила на Верочку столько работы, что той и вздохнуть было некогда, кроме этих вылазок на свежий воздух. А когда Верочка пыталась возмущенно пищать из-за нагрузок, обе женщины – и Люба, и Наденька давали ей суровую отповедь: целый год пропустила, так что теперь давай, догоняй, трудись вдвое усердней!
И Верочка трудилась. Они с Любой каких только техник за эти полгода не освоили: и йогой занимались, и цигун, и лечебной физкультурой, и массажами разными. «Всё в копилку! Всё пригодится!», – говорила Люба Верочке. И та ей верила. Старалась верить…
За лето Верочка догнала своих одноклассников по школьной программе, успешно сдала экзамены в индивидуальном порядке, а осенью начала занятия уже параллельно со своим классом. Только в школу не ходила, на дому училась.
Кроме того, они с Любой прорабатывали список занятий, которыми можно было заниматься уже сейчас. Здесь особых прорывов не было. У Верочки всё довольно быстро получалось, но дальше начальных навыков не шло. Не было у неё выраженного таланта в какой-то области. Она упорно трудилась пока что-то не получалось, но тут же теряла интерес, как только осваивала ремесло хоть чуть-чуть. С таким подходом не станешь ни выдающимся музыкантом, ни известным художником. И многочисленные виды рукоделия не станут твоей профессией. Так что список занятий стал постепенно таять, поскольку строчек, которые вычеркивались, неизменно оказывалось больше, чем тех новых, которые туда вписывались.
Только компьютерное программирование и фотошоп явно захватили девочку. Но было ли это веянием времени или они, действительно, со временем смогут стать страстью Верочки, Люба пока понять не могла. Только с тревогой наблюдала, как картинки, с которыми Верочка развлекалась фотошопом, становились всё мрачнее и уродливее.
Живые их разговоры постепенно стали скатываться всё больше к философским темам, пока Верочка не задала вопрос Любе в лоб: если ты утверждаешь, что я смогу ходить, то зачем упорно заставлять осваивать профессии, в которых ноги не играют значения?