— Прочь! — сказал им Игнациус.
Грохнул кулаком по филенке так, что задребезжало с другой стороны. Щурясь во вьюжную мокроту, выглянул некто, маленький и лысый, как груша, в пестром облегающем трико арлекина:
— Вас ждут, сударь, — и попятился.
Уходили наверх парадные ступеньки из гладкого синего мрамора.
— Не сюда, — поспешно сказал Арлекин. Завернул Игнациуса в темные боковые коридорчики. — Как добрались, сударь? Вас кто-нибудь видел? Слежки не заметили? Будьте осторожны, Ойкумена кишит лазутчиками.
— Куда мы идем? — спросил Игнациус.
— Тс-с-с… — Арлекин погрузил щеки в кружевной воротник. — Милорд Экогаль распорядился проводить вас прямо в железную комнату. Ради бога, сударь, — ни звука! Даже страшно подумать, что будет, если Тайный Совет вдруг узнает о вашем присутствии…
Игнациус ничего не понимал, но находил все вполне естественным. Как во сне. Они миновали сумрачные площадки, затянутые паутиной, спустились по невидимым лестницам, которые угрожающе визжали на разные голоса, пригибаясь, пролезли сквозь пыльную портьеру с кистями и оказались в душном безвыходном закутке, где вдвоем было не повернуться. Арлекин постучал особенным образом.
— Прибыл гость, милорд!
Желтый свет на мгновение ослепил Игнациуса. В дверях, держась за эфес длинной шпаги, стоял высокий, плотный, бритоголовый, наверное, очень сильный мужчина в черном плаще. На широком и властном лице его двигались хищные, как у кота, усищи.
— Клянусь Звездным Кругом и Тремя Радиантами его, вы не торопитесь, сударь! — по-звериному прорычал он. — Как будто у нас в запасе целая Вечность!
Распространяя восковую сушь, горели по стенам толстые свечи. Аня, прижавшись к мелкому узорчатому железу, которым до потолка была обита клетушка, радуясь и не веря, обеими руками коснулась сияющих глаз.
— Ах! Ты нашел меня, я предупреждала — не надо…
— Мадонна, — сурово сказал бритоголовый. — Полночь уже близка. Я проскакал двести верст и загнал четырех лошадей вовсе не ради ваших возвышенных чувств. Мне нужен Человек — из плоти и крови.
— Вы его погубите, — умоляюще сказала Аня. — Вы уже погубили Персифаля. У вас нет сердца!
Бритоголовый нагнулся к ней, уперев локти в медный стол. Подскочившая шпага его задрала плащ, расшитый золотыми скорпионами.
— Вы хотите жить среди людей? Вы хотите повернуть зубцы Круга, чтобы стать, наконец, свободной? Или вы намерены ждать, пока Фукель отравит Звездочета, как он отравил когда-то вашего отца, и затем повернет Круг в обратную сторону?.. Моя голова полетит первой, не сомневаюсь, но ваша — следом, мадонна.