***
Андрей проснулся весь в поту, коротким криком развеяв тишину. Рядом мирно посапывала Ирина. Молодой человек взглянул на телефон, часы показывали время 03:15. Он несколько раз глубоко выдохнул.
– Это был лишь сон – проговорил он сам себе. – глупый страшный сон. Он несколько раз сжал и разжал кисть правой руки. Она была целой.
Андрей сходил умыться и лёг обратно в постель. Часы на телефоне показывали 03:21.
– Это был лишь сон – повторил он себе, успокаиваясь – Всё закончилось. Какое счастье – с этими мыслями он провалился в сон.
– Дорогой, просыпайся! Время уже девять часов, мы всё проспали! – девушка упрямо будила любимого, расталкивая его.
И правда, стрелка на часах уже перевалила за девять часов. Почему-то этот фактор меньше всего волновал юношу, хотя ещё вчера вечером, он готов был всё проклинать из-за минутного опоздания.
Девушка чувствовала себя намного лучше, головокружение прошло, а об вчерашнем инциденте напоминала лишь небольшая шишка.
Им понадобилось около двадцати минут на сборы, позавтракать решили в машине. Закрывая дверь в номер, Андрей бросил взгляд на зарисовку, находившуюся на стене их номера. Глошатая была размазана, только подпись осталась целой.
– Так тебе и надо – промелькнула мысль в голове юноши, но он её быстро отбросил.
Когда они зашли в холл старуха вешала на стену ту самую картину. Увидев их, она оставила своё занятие, картина потеряла центр тяжести и наклонилась на один край.
Девушка дружелюбно поприветствовала женщину, но та лишь что-то проворчала себе под нос. Молодые люди сдали ключ и направились к выходу.
Проходя мимо картины, юноша увидел краем глаза, что из-за неё выглядывает какой-то рисунок. Он остановился и подвинул картину. За ней располагался тот самый символ.
– У этого нет ни начала, ни конца. Это место испокон веков принадлежало им и не тебе, жалкий червь, разрушать его – проскрипела старуха.
Андрей отпустил картину, она покачнулась и вновь приняла своё кривое положение. Он посмотрел на старуху, показал ей средний палец и молча вышел. В след ему раздался противный, скрипучий смех.