– Нет внучок, я не позволю тебе так просто сдаться. Впереди тебя ждёт не мало испытаний, но если ты не пройдёшь дальше первого, то сильно меня огорчишь. Ты прекрасно выполнил все мои наставления, осталась лишь одна печать, я оставила там для тебя послание. Твой последний путь не скоро – она сжала правую руку мальчика сильнее.
Боль вернула молодого человека в реальность. Вот он лежит на полу, рядом с ним его возлюбленная, а над ней склонилась Глошатая. Она отрывала от Ирины маленькие светящиеся комочки и тут же их поглощала. Внешних повреждений у девушки не было, но она словно таяла на глазах.
– Кушай, кушай, моя хорошая. Кушай. Смотри каких чистых душ я тебе приготовила – с нескрываемым ликованием кричит старуха.
Андрей с трудом смог подняться, обе коленки кровоточили, а правая рука изогнулась в неестественном положении. Он хотел с разбега снести Глошатую здоровым плечом, но только пролетел до противоположного коридора сквозь неё.
– Смертное дитя не может прикоснуться к богине, ты лишь жалкий червь – не переставала изливаться в восторге старуха – Готовься в свой последний путь!
– «В последний путь – картина в холле, вот где скрыта последняя печать.» Юноша поднялся, игнорируя боль в теле, и побежал к выходу. Он сломя голову нёсся мимо всех комнат и несколько раз чуть не упал.
В холле всё было спокойно. Всё тот же красноватый свет ламп и открытая входная дверь с бетонной стеной. Он подбежал к картине, висевшей на стене. Снял её с гвоздя и кинул на пол. За ней красовалась всё та же печать похожая на рога оленя.
Андрей локтем начал стирать символ, размазывая его. На удаление последней печати ушло не больше 10 секунд. Но рокот, всё это время, наполнявший отель, не прекратился. Наоборот он только нарастал с каждой минутой.
– Неужели и это не конец?! – в сердцах прокричал юноша. Силы покидали его. Он прислонился спиной к стене и скатился на пол. Рядом лежала картина. В раму на обратной стороне был вставлен листок. Андрей достал его, развернул и начал читать. Строки были аккуратно выведены знакомым подчерком, родной рукой его бабушки.
«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Егo, и да бежат от лица Его ненавидящии Его.»
После прочтения первых же строк рокот достиг своего апогея. Нечеловеческие вопли раздались из коридора. По стенам пошли трещины, штукатурка кусками сваливалась с потолка. Андрей продолжил читать.
– Замолчи, окаянный! – старуха с воплями бежала к нему. Не отрываясь от чтения, он ногой отпихнул её от себя. Она зашипела, оскалилась и вцепилась когтями в его лицо.
Сила в этой старухи была нечеловеческая. Она разрывала кожу, несколько раз зубами уцепилась за его футболку, но он не останавливаясь читал. Глошатая завывала, вопли её с каждым словом оказывали всё более разрушительное воздействие на отель. Последние строки молитвы были произнесены, и бетонная балка, упав с крыши, со скрежетом раздавила старуху, придавив под собой и юношу.