– Конец. – Пронеслось у неё в голове – Кто бы ни были эти люди, они меня убьют, забьют до смерти. – Здесь мог бы появиться кто-нибудь из охотников, она была бы рада, даже смертоносному мутанту, они были бы в равных условиях, можно было бы сбежать, или перестрелять этих громил, как гусей. Но никто не появился, ещё чуть-чуть и она упадёт без чувств, всё бы кончилось быстрее, если бы у них были ножи, но похоже, что они хотели убить её медленно, и у них это не получилось, она, собрав последние силы, бросилась на шею одного из великанов и воткнула ему в горло нож, остальные расступились, но лишь на мгновение, за это мгновение она успела выхватить второй пистолет и левой рукой пристрелила шестерых, некоторым повезло, она не попала в головы, поэтому пришлось добивать, выстрелив ещё два раза, она вытащила свой нож, вытерла его об одежду одного из здоровяков, убрала в ножны, а потом вдруг услышала тихий стон, стонал человек без глаза. Она подошла к нему, улыбнулась и спросила
– Кто вы, зачем напали? Давай, теперь моя очередь бить, но теперь мы одни, никто нам не помешает. Мне плевать, что у тебя проблемы со зрением, говори! – Она приставила к его голове пистолет. Раненый простонал
– Мы такие, какие есть, мы не можем по-другому, мы уже пытались, ты убиваешь нас не заслуженно!
– Заслужил ты, – Катрина выпрямилась – Избил невинную женщину, ну может не совсем невинную, короче это ещё очень гуманно пристрелить тебя.
– Мы никого старались не мучить, просто не можем по-другому – Прохрипел людоед и потянулся к её второму пистолету, который она выронила, но он сделал это настолько медленно, что она успела бы ещё подумать, перед тем, как его опередить.
– Прощай! – она села в машину и последним выстрелом в голову добила здоровяка. Проезжая мимо трупов, она заметила, что среди них есть женщина и что-то в ней дрогнуло, не настолько сильно, что бы отказаться от своего ужасного ремесла, но всё же дрогнуло. Она не стала убирать трупы, ей и самой было плохо, она закрыла машину изнутри, разложила сиденье и уставилась в потолок, потом закрыла глаза и заснула, её мучали кошмары, было больно даже во сне, но процесс регенерации уже начался, не такой как у Рэндельфа, а медленный и болезненный, но она выдержит, бывало и хуже, рана на горле, свидетельствовала об этом. В голове её творился кавардак, было стыдно за убийство, она стонала во сне, но потом пришло то самое не складное стихотворение, тогда она успокоилась и затихла, она видела степь, мазанки, детей, что играли там, да и взрослые тоже там были, но они не были сопливыми идиотами, какими ей всегда казались ангелы, они были такими же, как она, с оружием, многие со шрамами. И она, она тоже была там, шла по главной улице, тронула кобуры, они были на месте.