Тут он почувствовал резкую боль в спине, эта боль была похожа на ожог, только в десять раз сильнее. Зинаида Георгиевна уже не на шутку увлеклась творчеством и когда окончательно испортила лист, победоносно произнесла.6
– Вот, видишь ничего сложного, – потом поднялась и обратилась к классу: – Не бойтесь пробовать что-то новое, дети. – После последнего «дети», Азара просто захлестнуло яростью, безумной и неуправляемой, но тут ещё получилось сохранить спокойствие. Потом ярость нахлынула с новой силой и он, сдавив зубы, впился руками в парту. Показалось или нет, что парта начала дымиться, он этого не успел разглядеть, зато почувствовал, как под столом дёрнулась нога. – Конечно, будет лучше, если ветви пойдут более свободно и не зачем стеснять их лишними поворотами, – этот голос просто резал Азара, как нож по черепу. Наконец, она положила его шедевр, обратно на стол, он несколько раз глубоко вдохнул, зрение замылилось, но сейчас начинало возвращаться в нормальное состояние. Он взял в руку лист и разглядел среди бесформенного месива красок четвёрку, поставленную красной ручкой.
– Вот повезло, так повезло! – Он даже подпрыгнул от голоса друга, который явно был удивлён такому снисхождению, которое снисходило на Зинаиду Георгиевну уж очень редко.
– Это да – при этих словах Азар услышал свой голос как будто это не он говорил, а кто-то из далёкого далека. Затем он ещё раз дёрнул ногой, которая до этого была парализована, когда Даня на секунду отвернулся, он немного отодвинул руку с того места в которое она недавно впивалась со страшной силой. Под рукой он увидел чёрные… Почти угли, на столько сильно нагрелись в тот момент его руки, не может быть, но угли были. Все остальные ещё рисовали, а Азар всё думал, не съехал ли с катушек, хотя от чего бы, у него всё всегда было хорошо с психикой, никаких отклонений, да и вообще, если не считать ноги, он был самым здоровым человеком в своём классе. Время было какое-то странное, у всех были какие-то пороки, у кого-то сердце, у кого-то почки, у всех разное. У Дани была какая-то аномалия глаза, из-за этого, когда смотришь ему в зрачок, видишь, будто от него отрезали кусочек, на которые режут пиццу. Даня говорил ещё, что он из-за этого хуже видит и никакие очки тут не помогут.
Но у него, Азара всё всегда было хорошо, сердце работает нормально, руки были даже сильнее, чем у обычного человека, печень и почки тоже помирать не собирались, а мозг, может это он. Этот профессор, что находится в голове, чувствует и видит всё, что видит тело, может ему надоело работать в штатном режиме, изо дня в день управлять руками Азара, тащить его до автобуса, потом заезжать в школу, в эту мерзкую серую школу, а потом слушать речи учителей и особенно Зинаиды Георгиевны, которая считает, что в её голове живёт истинный гений.