Мы дружили много лет, но недавно кое-что изменилось.
Местные законы физики действовали на таких… как я… своеобразно. Школьный преподаватель этой самой физики готов был застрелиться из штурмового плазматрона, когда я, рисуясь перед Эли, проходил сквозь дверь.
Закономерно, что при наличии некоторой смекалки, я стал первым парнем, сумевшим поцеловать самую красивую из земных девушек.
До сих пор не могу решить, честно ли это. Я мог встречаться с любой, а вот у Эли выбора особо не было…
Женский лик, освещающий каюту, погас – медальон вернулся на свое место.
Стало особенно уныло.
***
Мое возвращение в казарму ребята решили отметить традиционно: то есть, распитием того, что способно было отправить меня обратно на более продолжительный срок.
Для таких мероприятий имелось особое место. Один умелец, служивший еще до нас, чуть-чуть повернул камеру в техническом отсеке, образовав тем самым слепую зону для передачи контрабандной алкашки и прочих темных дел.
– А дддавайте сходдим и ппосмотрим, как тебе в ттабло ддают? – предложил уже совсем «готовенький» Арти, когда закончилась вторая бутылка. Земная водка слабо торкала альфиан, а вот слизней уносило от одного запаха,
– А давайте просто продолжим пить, – возразил мелкий и щуплый землянин. – Никак собраться не можем! Декстер вечно занят: то свидание у него, то драка, то био-утилизатор драит… Даже неловко как-то отвлекать.
Я ухмыльнулся деликатному описанию сортира.
– Сначала сходим. Потом выпьем, – головы альфианина чокнулись между собой. – Вирт-прогер хотя бы в мед блок тебя тащил, а мы вообще никак не участвовали. К тому же в архиве сейчас никого нет.
Пятый член нашего «бойцовского клуба», мирно спал, обняв пустую бутылку.
Косые взгляды приятелей скрестились на мне. Оставшийся в меньшинстве землянин с надеждой обреченного ждал моего решения.
– Ааа, давайте! – меня тоже потянуло на подвиги.
Ввиду отсутствия на станции твердой и виртуальной валюты в обиход прочно вошла жидкая. Алкашка была ключом, открывающим любые двери. Получив непочатую бутылку, к которой мы не успели даже прикоснуться, вахтенный без слов выпустил нас из казарменного блока. Более того пообещал прикрыть в случае чего. Попытайся мы повторить нечто подобное в трезвом виде, вряд ли бы удалось. Некоторые зачатки дисциплины на станции все же сохранились.
Учитывая то, что сознание дремало на пару со здравым смыслом, проснулись результаты полугодовой муштры на орбитальном полигоне. Относительно аккуратно и бесшумно мы преодолели расстояние, отделяющее нас от архива. Найти нужное отделение и включить запись, имея одного ноющего и пытающегося откосить дипломированного вирт-прогера, не составило труда.