– Тебе деньги больше не нужны?
– Нет, нет, конечно, нужны, только днём я занят, могу только вечером, ты же знаешь моё расписание.
– Тогда не выдумывай, бери заказ, когда тебе предлагают, она согласна на любое время суток.
– А она хоть хорошенькая, или старуха какая-нибудь, ты же знаешь, я без музы не работаю.
– Она просто красавица.
– А ты не ревнуешь?
В трубке появилась тревожная тишина, нарушаемая жужжанием мухи на окне.
– Дурак, конечно ревную, но тебе же деньги нужны, – наконец послышалось с другого конца.
Как и было обговорено с Агатой, после семи вечера в дверь три раза постучали.
– Да! Да! Входите, я не запираюсь, – заканчивая последний мазок на клюве нового фазана. Скрип двери, послышались шаги. Не оборачиваясь:
– Проходите, присаживайтесь, вас Сесилия, кажется, зовут.
– Да, Сесиль, здравствуйте, как у вас здесь красками пахнет.
– А меня Макс, – поварачиваясь. – Ах, это вы! – не удержавшись, воскликнул он, увидев её.
– Мы где-то встречались?– удивлённо делая брови дугой.
– Нет, нет, простите, мне, наверное, показалось, что я вас где-то уже видел.
Он не ошибся, это те самые миндалевидные глаза, которые он заметил в той забегаловке, когда ждал Агату. Теперь он имел возможность разглядеть вблизи их ошеломляющий цвет, нечто среднее между зелёным и голубым, их разрез просто совершенен. Холодная улыбка кремовых губ, наигранное оживление смазливого лица выдавали в ней внутреннее волнение, которое она пыталась неумело замаскировать.
– Кофе, виски? – стараясь как-то разрядить обстановку, бодро спросил Макс, откладывая в сторону кисть с зелёной краской
– Спасибо, я редко пью, – присаживаясь на диван.
– А я выпью чего-нибудь, – извлекая из шкафа дешёвый бурбон и замызганный отпечатками пальцев и краски стакан. – Как вы хотите, чтобы я вас изобразил? Например, портрет был бы бесподобен. У вас очень выразительные глаза.
«Это что, если бы ты ещё видел её попу», – подумал Макс.
– Я желаю в стиле ню.
– Хорошо, – немного опешив, – как скажете, – неловко опрокидывая на пол стакан, который разбился вдребезги. – Простите, в последнее время я стал таким неуклюжим, – собирая осколки стекла с пола.
Он ненавидел себя в эту минуту за свои похотливые мысли, непрофессионализм, неумение разговаривать с незнакомой женщиной. Немного успокоившись, наконец собрав осколки, он налил себе новый стакан, на этот раз без приключений, опрокинул содержимое прямо себе в глотку и почувствовал, как алкоголь, обжигая гортань теплом, спустился в желудок.
– Тогда завтра вечером и начнём, – предложил он.
– А можно сейчас? – робко спросила она.