– Кажется, дождь прекратился, – щурясь от внезапно вынырнувшего из облаков солнца. – Если не обманет турист из России и придёт, то у меня будет восемьсот евро вечером.
– Значит, ужинаем в ресторане сегодня?
– А как же, у меня второй месяц за квартиру неуплата.
– Что ж ты молчал, я бы тебе денег одолжила, – сокрушаясь.
– У меня долги везде – за свет, кредит, мяснику, машина с просроченным техническим контролем, куча штрафов за парковку.
– Ты не один такой, Николя, мы все в одной галере, – пожимая плечами, сказал Макс.
– Кстати, вы заметили, что там творится на балконе второго этажа дома напротив?
– Нет, а что? – с интересом спросила Жаклин.
– А вы посмотрите, кто-то решил разводить орхидеи на балконе.
– Да? – подымая брови с удивлением. – Ну и что, мой дорогой Николя?
– А то, что орхидеи не растут в Париже! Конечно, растение это довольно-таки капризное, не может расти где попало, даже на окне, любит тепло и боится перепадов температуры.
– Вот именно, солнца и тепла, что редкость в этом душном городе, – не преминул вставить Макс со своим акцентом южанина.
– А я вижу три орхидеи, пока ещё зеленоватые, с нераспустившимися бутонами.
– Попомните мои слова, они завянут к осени, – подымая указательный палец.
– А если нет?
– Я съем тюбик красной краски.
– Макс, запомни его слова насчёт тюбика.
– Здесь люди не приживаются, а не то что орхидеи, банда вы лопухов из леса.
Подъезжая к дому после работы, Макс не забыл, что у него сегодня намечалось продолжение вчерашнего вечера, ещё одна встреча с красивой женщиной, ставшей временно натурщицей, чтобы повесить у себя дома на стене обнажённый портрет. Что это – каприз, причуда богатой тётеньки? Кризис лет? Странная вещь – он не спешил, даже как-то оттягивал время, такое у него было впервые, ему позарез нужны были деньги, и он не стремился их заполучить. Она, безусловно, была необыкновенно обаятельной женщиной, и, как художник, он не мог это не заметить, даже больше: она его притягивала, её глаза снились ему не одну ночь, они смотрели на него, следили за ним, преследовали его. Однажды, проснувшись утром рано, он вспомнил сон, что видел этой ночью, обычно он не видел сны или не помнил их. А здесь они сидели вместе на дощатом полу в полутёмной комнате, она в одной полупрозрачной рубашке и жаловалась на жизнь, а потом они поцеловались. Сладко потянувшись, он вдруг вздрогнул, изумился, что это было? А где же Агата?
В ней было что-то настораживающее для него, особенно несколько странных совпадений. Неделю назад он видит её в баре, Агата не приходит на свидание, её звать так же, как и младшую дочь Агаты, и потом она ему позирует в мастерской. Что это? Совпадение? Случайное стечение обстоятельств? Ее вольная манера разговаривать с ним. «Что-то здесь не так, – думал он, – где вообще Агата нашла её?»