Удивительно, что больше всего он боялся именно того, что его не примет Яша, а тот как раз принял его довольно тепло. Сначала, конечно, и побаивался, и ревновал к нему отца, и неохотно общался, но уже спустя месяц это ушло. Всё-таки годы общения с младшими братьями научили паренька находить общий язык почти с любым ребёнком. Милее всего было видеть, как мальчишка защищал Алека перед дедушкой, по-детски пытаясь доказать, что Ипполит не прав. Но, кажется, мужчину это не особо трогало, и он продолжал доставать парня. Зато очень грело душу равно и юному омеге, и Виславу, который переживал не меньше
– Ви, я не поеду с вами сегодня, ладно? Лучше дома посижу, приберусь, еду приготовлю, – парень заглянул в их спальню, где Вислав гладил водолазку. – Что-то голова болит, да и настроения нет.
Мужчина кивнул, отставив утюг. Раньше поездки к родителям доставляли удовольствие, потому что поляк действительно искренне скучал по родным и был бесконечно рад увидеть Яшу. А теперь, когда сын жил с ним, а родители пытались вести эту глупую войну, стремясь навязать своё мнение, ехать к ним не хотелось совершенно. Очень бы хотелось написать отцу, что они не приедут, и провести вечер с Алеком и Яшей.
«В следующие выходные так и сделаю, » – решил он. В конце концов, он тоже имел право на личную жизнь, которой, увы, из-за всех этих ссор и семейных разборок в последнее время почти и не было.
– Мы вернёмся пораньше, – он обошёл гладильную доску и обнял паренька. – Не будем даже оставаться там с ночёвкой. Посидим часов до восьми и поедем домой.
– Да нет, сидите, сколько захотите, правда. Я скучать не буду, найду себе какое-нибудь занятие. Пошью или язык поучу. Не волнуйся за меня.
На самом деле Алеку очень хотелось сказать что-то вроде «Может, вы вообще никуда не поедете, а? Может ну её, эту семейную встречу?». Но не мог, не хотел ограничивать Вислава во встречах с семьёй. Тем более, если он останется дома, то у всех будет спокойный вечер, все проведут его в своё удовольствие.
– Хорошего вечера, – паренёк приподнялся на носочки и поцеловал мужчину в губы, обхватив ладонями гладковыбритые щёки. От него сильно пахло гелем после бритья и одеколоном, отчего почти не чувствовался естественный запах, который так нравился омеге. – Опять ты надушился, – усмехнулся Алек и сморщил нос. – И когда ты перестанешь им пользоваться?
– Но с ним же лучше. Куда приятнее, когда от человека пахнет чем-то таким лёгким. А мой запах на любителя.
– Ничего ты не понимаешь в хороших ароматах, – усмехнулся юноша и крепко обнял мужчину за шею. – Уже скучаю по тебе.