Я становлюсь мокрой, а значит, скользкой.
Вырваться и бежать!
Кажется, я заснула. Как лошадь. Или как измученный солдат на марше.
Очнулась от прикосновения его пальцев.
Он мягко подталкивает меня к выходу, дурашливо приговаривая на ходу:
— Просыпайся, мой дружок!
Открывай скорей глазок!
Лично мне не помешала бы прежняя встряска: физическая боль возвращает ясность сознанию. Правда, на короткое время.
— Вот твоё спальное место! — Длинный палец с отполированным ногтём указывает на кожаный диван в гостиной. Постельное бельё на нём отсутствует.
Я валюсь на него и складываюсь в позу зародыша. Затем начинаю дышать по-собачьи: короткий вдох-выдох-вдох. Это должно дать хоть чуточку энергии.
Потом вытягиваюсь вдоль, чуть распахнув полы халата.
Ещё есть надежда, что в нём пробудится похоть, и он заглянет сюда, чтобы удовлетворить её. Действительно, слышны осторожные шаги. Он склоняется надо мной, и мои ноздри щекочет запах парфюма. Я даже узнаю его. Это «Аква ди Парма». Он что использовал его, чтобы возлечь со мной на ложе и ублажить свои чресла?
Мои догадки подтверждаются.
Он нежно касается моих плеч, затем проникает за отвороты халата и…далее следует рывок.
Пушистое полотенце сорвано с моей шеи.
— Это лишнее, — бормочет он. — И тебе оно больше не потребуется.
Он уходит, победно помахивая моим последним шансом на спасение. А мои пальцы скользят под халат. Ниже, ещё ниже. Там на уровне груди можно нащупать простую шероховатую ткань — ножное полотенце из короба.
Это уже реально последняя возможность.
Только бы не вырубиться! Я поднимаюсь с дивана и ковыляю в направлении кухни.
— Что тебе? — нависает надо мной его тень.
— Всего лишь стакан воды.
— Ступай на место — я принесу.
Я без сил валюсь на диван. Так хочется скукожиться, но я делаю усилие и вытягиваюсь в призывной сексуальной позе. Жалкое зрелище. И соответственно — ноль мужской реакции. Вернее, унизительное замечание:
— От тебя всё ещё дурно пахнет, дорогуша!
В ответ мне хочется выкрикнуть что-то типа: — «Твои деньги пахнут ещё отвратительнее!»
Но из опасения, что он лишит меня воды, я молчу, а лишь кусаю себя за внутреннюю часть щеки. После его ухода, вытаскиваю полотенце и выливаю на него всю имеющуюся воду. Её оказывается чересчур много. Приходится сделать ещё одно усилие и дотащиться до кадки с пальмой. Сухая земля с жадностью впитывает выжатую из полотенца влагу. Но тут из засады на меня снова набрасывается сон-зверь. Так что я едва успеваю больно дёрнуть себя за сосок. Боль возвращает меня в реальность, и я со скоростью астронавта на Марсе двигаюсь к дивану, чтобы рухнуть на него уже в сумеречном состоянии сознания.