— Сам понимаю, но не смог бросить такого красавца. — Зачем-то продолжил то ли объясняться, то ли оправдываться Торопов. Или просто пытался понять и найти объяснение собственному поступку. — Ты же знаешь, я ни скопидомом, ни Плюшкиным никогда не был. В армии же всё просто. «Замок» — замкомвзвода, прежде всего, отвечает за личный состав. Чтобы и при деле все, и дисциплина — железно, и никаких залётов, тем более ЧП. А про матчасть, всякие там подшивы, портянки и прочие шмотки-цацки-пецки — это больше к старшинам и каптерщикам.
— Ты что ли оправдываешься, прапор? Сдурел? Ты же герой, блин! Мы на двоих занулили целую вооруженную банду! Да хоть все себе забирай! Пушка твоя — прям обзавидоваться, какой ништяк. Правильно, что не бросил. Я бы тебя и не понял при ином варианте. Вопрос чисто в том, чтобы особо не светить ствол, без крайней нужды.
— Ясно-понятно, — отмахнулся увлекшийся процессом чистки Артем.
— Смотри, мост проехали, вон впереди уже огни станции. Пассажирам приготовиться. — Отвлек друга Вяче. — Пора на выход.
Соскочили почти на въезде в Куломзино. И сразу ощутили некоторое облегчение и даже безопасность. Теперь надо было решить, что делать дальше.
— Давай в трактир зайдем, кушать очень хочется. — Предложил Вяче.
— Я тоже с обеда ничего не ел. Так что только за.
В кабаке при постоялом дворе братьев Болотовых от крепкого махорочного дыма было не продохнуть, но просто рабочий люд гудел, пил и ругался, не обращая на это никакого внимания.
— В этом газенвагене твой аромат никто и не унюхает, зуб даю… Счас по рюмке беленькой бахнем, а потом можно и чаю с пирогами.
Выпив, закусив и немного расслабившись, друзья выбрались из кабацкого чада на свежий воздух. Даже для привычного к куреву Артема такой мощный духан оказался немного чересчур. Про Вяче и говорить нечего. Он едва высидел и запросился «на воздух» сразу, как только они доели пироги.
Торопов, будучи человеком военным, собрав «мысли в кучу», разом вывалил их на друга:
— Вяче, понимаю, мы устали, но все равно надо диспозицию на текущий момент обсудить. По пунктам.
— И чего делать будем? — немного растерянно спросил Славка.
— А я знаю? Кто у нас краевед и аспирант?
Постояли молча, Торопов закурил. Сил на дальнейшие разговоры не осталось. Слишком уж богатым на события выдался день. Но больше всего их внутренне трясло от событий вечера. До этого дня ни одному в настоящем деле бывать не приходилось. Ни убивать, ни быть под огнем. Ни разу. Так что это «боевое крещение» теперь отдавалось в руках и ногах.
Вскоре на крыльцо выбрался какой-то мужичок, без затей развязал гайтан на штанах и принялся щедро поливать травку, журча прямо со ступеней. Закончив со своим делом, он оглянулся на стоящих поблизости друзей и неожиданно сморщил нос. Видно было, что мужик изрядно пьян, но все же его не шатало. Он сделал пару шагов навстречу Славке и еще раз шумно потянул носом, едва не закашлявшись.