Получив отказ, самозваный жених совсем обезумел и вскочил на ноги, проявив при этом недюжинное проворство. Грубо схватив девушку за запястье, он резко притянул ее к себе, попытавшись поцеловать, и тут же отпрянул, получив звонкую пощечину.
Оплеуха пришлась слева по челюсти и щеке Оснецкого, только вчера пострадавшей от Славкиного пушечного удара. Защищая свою честь, била юная воительница от души, так что ее собственную ладонь обожгло болью от столкновения с каменно-твердой головой настырного поляка.
Удар, пусть и не особо сильный, угодил точно по больному месту, вызвав у того недолгую потерю ориентации в пространстве. Зрение Яшки помутнело, все тело охватила слабость, голова заполнилась пронзительным, неумолчно-давящим гулом.
Варя, мгновенно оценив эффект от своей хлесткой затрещины, не растерявшись, вырвала руку из ослабевших, но все еще цепких пальцев кучера и бегом бросилась к черному ходу в магазин. За порогом ее ждала, поджав узкие губы, сама хозяйка — мадам, или, как ее все называли, фрау Ангела Мериин, наблюдавшая всю сцену через приоткрытую дверь.
— Оценив ваш несомненный талант и вкус, я приняла вас на службу, Барбара, а вы так беспардонно компрометируете безупречную репутацию моего благопристойного и респектабельного заведения. — Не сдержавшись, и словно желая подчеркнуть важность своих слов, она добавила на немецком. — Sie haben mich und meinen Salon kompromittiert!* Вы уволены. И впредь попрошу устраивать личную жизнь и разыгрывать интрижки подальше отсюда. Вот расчёт, — она достала из ридикюля пятирублевку и протянула её задохнувшейся и мгновенно вспыхнувшей от оскорбительных и несправедливых обвинений девушке.
Справившись с обуревающими чувствами, подталкивавшими её дать резкую и решительную отповедь надменной немке, Варвара, как можно спокойно и сдержанно, ответила, предпочтя оставить последнее слово за собой:
— Прекрасно. Можете не беспокоиться, больше я у вас не появлюсь. Прощайте. — Гордо ответила мадмуазель Белозерова. На мгновенье ее охватило сильное желание не принимать деньги или вовсе бросить их к ногам чопорной дойчефрау. Но здраво рассудив, что средства заработаны честным трудом и к тому же будут совсем не лишними в их с матерью стесненных обстоятельствах, приняла ассигнацию из рук г-жи Мериин. Подхватив свою шляпку и сумочку, она без промедления покинула шляпочный магазин через парадный вход. Выйдя прямиком на Любинский проспект, она сразу повернула к Железному мосту, твердо намерившись поскорее оказаться в стенах родного дома, десять лет назад выстроенного отцом на одной из тихих улочек, стоящего по другую сторону Омки Ильинского форштадта.