— КЬЯ-ЯЯЯ, — еще громче завопила неизвестная. — Насилуют!
— Поори мне тут, — поморщилась Томо, одной ладонью закрывая рот жертве. — Короче… ах, да. После нескольких приземлений мне таки удалось стукнуться головой в правильном месте, и до меня дошло! Шесть рук больше двух. Дело сразу пошло быстрее. Вот только сколько я ее ни держала и ни била, а ей хоть бы хны! Получается, она цукумогами. А раз это дух предмета, то делов-то — снять его, и победа моя! Вот этим-то я и занимаюсь. Заколки сняла, сережки сняла, обувь сняла и даже носки, теперь вот с кимоно вожусь…
— А если разорвать?
Хотя предложение было вполне сообразно, Кавагути получил сразу два возмущенных женских взгляда. Кажется, его рациональную персону сходу записали в «тупые мужланы, ничего не понимающие в эстетике».
— Хана-кун, ты что, — вскинулась Томоко. — Жалко, красота же неописуемая.
— Вот же добрая душа, когда только в красоте разбираться начала, — пробормотал недзуми под нос, поражаясь наивности великанши. — Оставь мне, я тоже с кимоно бы повозился, не тебе одной развлекаться. Лови.
Брошенный талисман сверкнул в закатном воздухе.
— Костик-кун дал. Позволяет сменить барьер и противника. Посмотри, не нужна ли кому помощь. Я тут сам справлюсь.
— Лады, — легко согласилась Томо. Влив в артефакт немного ки, она исчезла искать противника без упора на эстетическую составляющую.
Недзуми и цукумогами остались наедине.
— Извращенец, — припечатала его растрепанная дева, заметив, куда тот смотрит.
— Томо-тян тебе уже предлагала закончить бой? — уточнил Кавагути, не став оправдываться. — Хотя вряд ли… Так вот. Сдавайся. Это последнее предложение.
— Сдаться? Помойной крысе? — скривилась цукумогами.
— Я не в ответе за жизнь своих соплеменников.
— Лучше что угодно, чем это.
— Ну, ты сама сказала, — Ханаваро Кавагути, сохраняя флегматичный вид, достал из складок хакама простенькую деревянную дудочку и поднес ее к губам. — Разберите по ниточкам.
Долгая протяжная нота сменилась легкой мелодией. Аккомпанировал ей топот множества крошечных лапок. Цукумогами пригляделась в поиске источника звука, и ее красивое лицо исказилось в гримасе тотального страха.
— Нет, стой, подожди… не надо! ААА! — вопль ужаса был погребен под лавиной пушистых телец.
Когда враг не сдается — его уничтожают.
Кстати, пора было возвращаться к себе. Возникла идея, что бы такого сделать с птицей.
* * *