– Сегодня я буду твоей плохой девочкой, а ты мои плохим мальчиком…
И свист Ее песни, вновь. И ветер. Много жесткого, холодного ветра.
Ники заполз под кровать. Он сидел на брате и хотел его убить! А нож теперь под комодом, и он ждёт. Ники знает что ждёт, видит как он смотрит и движется столь медленно что обычный человек не заметил бы. Но Ники видит! Видит как он смотрит и как желает напиться кровью, вспомнить свое прошлое. То о котором говорил папа. Он же был хорошим охотником. А его сыновья… слюнтяи и девочки. Им никогда не стать мужчинами. Не без него. Не без ножа.
Ники не плачет. Ему нельзя плакать. Вздохи и всхлипы привлекут ЕГО. Того что стоит за приоткрытой дверью. Скрюченного под потолком высокого человека без тени, но тенью являющегося. И того что с каждым часом все больше и больше растягивается по полу ровной тьмой. Подбираясь к заветной вещи. К железной, стальной, серебряной – неважно! Важно что острой!
– Возьми его первым! – Говорит кто-то сзади и Ники невольно дёргается. – Возьми чтобы они не взяли!
Ники хочет посмотреть кто говорит но не может обернуться.
– Маме одиноко одной. Ей так бывает одиноко днём. Ты что не любишь свою мамочку, Ники? – Безумную улыбку монстра можно прочувствовать в его изречениях и в мурашках на спине. Оно говорит, и говорит шепотом громче всякой грозы и грома. – Папа ведь трахает ту, с ведерками которая. А мама хотела бы тепла.
– А ей будет тепло если он будет внутри? – Спрашивает Ники спокойным тоном.
– Когда оно растечется по кровати? – Оно улыбается. – Не будь глупым Ники! – Сказало оно голосом отца. – Стань мужчиной, Ники, мама не против.
Тени за окном всё длинней, а глаза в углу всё красней.