Два последующих круга были ещё больше. Он выполнял свой долг быстро и чётко, но этого не хватало, и всё говорило о том что Лидия пропала без следа. Это уже не бред Бени, не предчувствие, а самая что нинаесть правда. Ту кто больше всех горланила, бегала и сувала нос не в свои дела, никто не видел. Рима и самого начала одолевать отчаяние, а этого допустить нельзя.
– Надо попросить помощи у Баа, – сказал Рим в пустоту делая передышку на очередном крутом повороте. – Выхода нет.
Он бежал и высматривал любого. Всех тех кого он опросил, он запомнил, но их было мало. Сейчас надо подключить Баа и добиться через её авторитет чтобы к поискам подключились старшие. Он им говорил что она может быть пропала. Но кто будет верить паршивой овце?
Первое время Баа смотрела на него с опаской и недоверием. “Тут не кто не пропадает и пропасть не может” – был её девизом внутри старой души. Рим пытался нажать как только мог, но она ему не верила и отнекивалась. Ведь она была сердцем и воплощением Роджера. Та кто приняла в свои ряды обгорелого от хер-пойми-чего на пепелище еще и в солдатской одежде разного пошива, сейчас не могла даже подумать о том что хоть-кто то может исчезнуть. Тут никто не исчезал, и никто не умирал. У них даже не было кладбища. Они просто не хотели верить что выжившие могут умереть. Была Яма, но не кладбище. И там умирали животные, но не люди.
Поэтому Риму пришлось перейти на более тяжёлое оружие. Он рассказал что произошло и братьями и Бени. Бени толком ничего не объяснил, поэтому пришлось приукрасить. Старуха лжи не заметила. Это можно было увидеть в её широко распахнутых глазах. И так она ещё больше казалась старой.
К вечеру, когда солнце опустилось за горизонт и небо окрасилось в лиловые цвета, Баа подняла на уши всю “толковую” часть деревни на поиски, а “бестолковую” на патрулирование. Рим тоже хотел принять участие, но Тау, который невзлюбил его с самого начала, отодвинул его рукой на собрании и приказал сидеть и ждать. “Мы лучше знаем местность” – так сказал он.
И Рим ждал. Ходил по своей комнате и ждал. Вышел на кухню попить чая и начал ждать там. Потом вышел на чертову улицу подождать там.
Терпение не бесконечно, а в связке с отсутствием результатов – оно кончаеться быстрей чем остывает налитый в кружечку чай. Поставив его на скамейку Рим рванул с места.