В какой-то момент я не выдержала таких ярых обсуждений и набросилась на него:
— Антон, ты же не будешь жить в этом доме! Почему же мне не даешь впервые насладиться обустройством собственного дома?
— Дорогая, там будет жить мой сын. Ты понимаешь, что светлые двери будут изрисованы в первую же неделю?
— Откуда ты вообще так много знаешь про детей, или все свое свободное от работы время посвящал другой семье? — обиженно воскликнула я.
— А что мне еще оставалось делать? Тебя вообще не интересовало, дома я или нет! — в ответ крикнул он.
— Конечно, кому хочется наблюдать дома супруга с вечно недовольным лицом да еще и с бокальчиком чего-нибудь крепкого! — выплюнула я очередную колкость.
— Кто бы говорил, да ты же вечно старалась как можно больше выпить, чтобы быстрее уснуть!
— Естественно, я не могла перенести твоих прикосновений! — сначала сказала, а потом закрыла рот рукой.
Даже он не достоин таких слов. Как бы муж себя ни вел, но не стоило говорить всю правду в лицо. Очень захотелось все объяснить, потому что молчание затягивалось.
— Антон.
Ответа не последовало.
— Прости, я не то хотела сказать.
— По-моему, ты очень определенно выразилась! Не думай, что я был наивным мальчиком, все прекрасно понимал. Поэтому и не трогал тебя!
— Вот именно! Вот именно из-за этого я так и сказала!
Он как всегда не так все понял.
— О Боже, как же с тобой тяжело! Я тебя вообще не понимаю!
— Да ты никогда и не пробовал, тебе не было до меня и дела. Зато ты прекрасно успевал лапать своих баб. А они и рады стараться! Как же, сам Ставицкий обратил на них внимание! — меня понесло, я не могла остановиться. — А каково мне было знать, что в твоих руках несколько часов назад находилась очередная шлюха? Каково ощущать чужие духи на твоей коже? Как ты думаешь, приятно ли мне было понимать, что до меня ты трахал другую? Безумно противно! До тошноты, до боли в горле! Я не могла выкинуть эту картину из головы!
— А что мне оставалось делать? — откликнулся мужчина после моей тирады. — Здоровый мужчина, которого дома жена не просто игнорирует, а нос воротит. Я свято верил, что противен тебе, что ты совершенно ко мне равнодушна.
— Ты просто дурак! — крикнула я и скрылась от него в ванне.
Этот разговор я продолжать не могла. Он отнимал у меня все силы, возвращал в прошлое, которое я не хотела вспоминать даже под дулом пистолета.
Мне нужно было спрятаться от него, скрыться, как это часто случалось раньше. Я слышала голос из телефона:
— Ада! Ада, вернись!
Но я не хотела его слышать. Закрыла уши руками и начала петь про себя.